Читать «Архимаг»

— Потрясающе, профессор! — восхищенно воскликнул Саймон. — Неужели ему действительно пять тысяч лет? Выглядит так, будто умер всего месяц назад! Может это вампир?

Профессор Грин снисходительно взглянул на своего помощника. Юный Саймон все ещё учился в университете, и Грин сильно сомневался, что он его когда-нибудь закончит. Да, паренек самозабвенно любил историю и археологию, но у него не было ни малейших способностей к этим наукам. Дырявая память, абсолютное неумение сосредоточиваться на чем-то конкретном дольше, чем на пять минут, а главное — неистребимый дух романтика. Профессор устал твердить своему ученику, что профессия археолога далека от того, чем занимаются небезызвестные Индиана Джонс и Лара Кофт. По большей части это нудные раскопки древних костей и черепков, а потом не менее утомительное изучение их в тиши своего кабинета. Археологи крайне редко находят сокровища и ещё реже встречаются с бандитами, не говоря уж о всякой вымышленной нечисти. Но Саймон, тем не менее, продолжал на что-то надеяться.

— Вампиров не существует, — добродушно усмехнулся профессор. — Но ты прав, данный объект действительно необычайно хорошо сохранился. Боюсь, пока у меня нет объяснения данному факту…

— А версии есть? — тут же подначил профессора его ассистент. Он прекрасно изучил старого хрыча и давно убедился, что больше всего уважаемый археолог обожает строить всякие гипотезы, объясняя необъяснимое.

— Версии найдутся, — довольно ухмыльнулся в бородку Грин. — Во-первых, древние шумеры могли владеть неким секретом, позволяющим им сохранять тела своих правителей. Нечто вроде египетского бальзамирования, но только гораздо более совершенное… Если я прав, это может стать темой для новой работы, вот именно… Когда я вернусь из Мексики, обязательно изучу этого царя получше…

Профессор улыбнулся и налил себе воды. От подобных рассуждений ему всегда хотелось пить.

— А во-вторых?

— То есть? — поморщился профессор, отвлеченный от приятных мыслей.

— Вы сказали «во-первых». Это значит, что должно быть и «во-вторых», — хитро улыбнувшись, заметил Саймон.

— А, ну конечно, — кивнул профессор. — Но вторая версия совсем не так интересна. Это может оказаться обычной мистификацией или случайным совпадением, и на самом деле этот человек умер не пять тысяч лет назад, а, допустим, в прошлом месяце. Правда, остается непонятным, как он в таком случае попал в этот саркофаг… Ладно, уверен, что вскрытие разрешит эту загадку.

Данный разговор вращался вокруг саркофага с телом, который профессору прислали с раскопок близ Евфрата. Точнее, того места, где он когда-то тек, — за пять тысячелетий русло реки слегка изменилось. Саркофаг отнюдь не выглядел очень ценным, да и саркофагом его можно было назвать разве что из жалости, — по сути, обычный каменный гроб всего с одной краткой надписью на древнешумерском. Единственное, что могло заинтересовать в нем, был его возраст. И, конечно, загадка, связанная с телом внутри.

Профессор назвал мертвеца царем. Сделал он это необдуманно — пока что не удалось найти ничего, указывающего на то, кем был покойник при жизни. Даже его имя все ещё оставалось загадкой. Хотя сохранился он и вправду очень хорошо. Кожа сильно попортилась, волосы за столько лет совершенно сгнили (если только он и при жизни не был лысым), одежда практически истлела, но в целом тело осталось неповрежденным. Последнее удивляло больше всего: профессор не нашел никаких признаков обработки, никаких бинтов, обычно украшающих египетские мумии, и прочей дряни.

При жизни покойник был высоким мужчиной с довольно приятными чертами лица. Сейчас, естественно, он выглядел настоящим монстром, но посмотрим, как будете выглядеть вы через пять тысяч лет после смерти. От одежды остались жалкие клочки, но по ним все же можно было понять, что когда-то этот человек занимал достаточно высокое положение в обществе. На это же указывала и гробница — обычных земледельцев так тщательно не хоронили.

— А что означает эта надпись? — с любопытством спросил Саймон.

— Ах да, надпись… — рассеянно пробормотал профессор, все ещё погруженный в свои мысли. — Нечто вроде посмертной молитвы, если только я не ошибаюсь в переводе… Это ведь даже не древнешумерский, а, скажем… додревнешумерский. Самая заря цивилизации…

— Профессор, надпись! — укоризненно наклонил голову Саймон.

— Да, извини, — поморщился Грин. — Здесь написано: «Да будет славен в веках Мардук Двуглавый Топор, Владыка Девяти Небес! Возьми и сохрани мою душу, пока не придет время вернуть её обратно. Если будет на то твоя воля, я закончу то, что начал ты». Скорее всего, обычное надгробное слово, связанное с религией… Может быть, этот человек был жрецом Мардука? Думаю, это тоже заслуживает более подробного изучения…

Профессор прошелся по лаборатории, на минуту задержавшись возле полки с новыми образцами. Вместе с загадочным гробом было прислано ещё несколько предметов, обнаруженных в той же гробнице: пара глиняных чашек, медный нож, глиняная табличка с нерасшифрованным текстом и маленький каменный ларчик. Грин безразлично провел рукой по чашкам и ножу, чуть приоткрыл ларчик и бросил мимолетный взгляд на табличку, испещренную клинописью.

— Это тоже довольно интересный предмет, — задумчиво произнес он. — Та же самая письменность, что и на саркофаге, но здесь нет ни малейшего смысла. Просто случайное сочетание символов…

— Шифр? — подался вперед Саймон.

— Вполне вероятно. А возможно — неизвестный мне диалект. Нужно будет попросить доктора Риверза, чтобы он взглянул. Но это все потом, потом…

Профессор окинул рассеянным взором лабораторию, удостоверился, что его письменный стол надежно заперт, и начал надевать плащ. Октябрь — не самое теплое время года даже в прекрасном городе Сан-Франциско, а профессор не мог похвастаться железным здоровьем.

— Прошу. — Грин добродушно пропустил ученика вперед. — Уступим дорогу молодости…

— До понедельника, профессор! — махнул рукой Саймон, спускаясь по лестнице.

Грин проводил его задумчивым взглядом. Молодость, молодость… Чего бы он только не отдал, чтобы вернуться назад лет на сорок…

Закрывая дверь лаборатории, профессор на мгновение замер, неуверенно прислушавшись. Ему почудился какой-то необычный звук, похожий на тиканье часов. Он постоял минутку, но больше ничего не услышал. Тогда он погасил свет и повернул ключ в замке. Раздался легкий шум удаляющихся шагов, и все стихло.

Если бы профессор Грин обладал более острым слухом или более подробными познаниями в анатомии, он смог бы распознать услышанный звук. Это был удар сердца, самый первый удар, прозвучавший необычайно громко. Впрочем, ничего удивительного — данное сердце молчало целых пять тысяч лет.

Вот уж не думал, что вид из окна настолько изменится…

Ной

Креол открыл глаза. Первые несколько минут он ничего не видел, — глазам потребовалось время, чтобы вновь