- Да это какая то тюрьма, - пробурчал ротный мастер-сержант оглядываясь. Монастырь был перестроен из древнего замка - старые, потрескавшиеся, поросшие мхом и плесенью стены стискивали внутренний двор - один из дворов, похоже, хозяйственный. Ров и стена отгораживали его от другого, внутреннего двора, с церковью, высокой колокольней со шпилем и оставшейся от совсем старых времен древней башней донжона. Солдаты сунулись было туда, но все калитки были заперты. Наверху что-то дымилось - судя по запаху фитили. Немногие насельницы, видимые на стенах со двора, были неплохо вооружены и настроены решительно.
- Здесь, нам явно не рады... - ответил капитан, задумчиво разглядывая стены и башню донжона... - Впрочем, неудивительно. Нам, сержант нигде не рады. Только на поле боя.
- Не то слово, надеюсь, кормить будут. А то наши орлы тут все разнесут.
- Суровые дамы, - Лоренцо подошел, как всегда, неслышно. Он уже попытался построить кому то глазки, чуть не получил стволом в лоб и теперь ходил, пригорюнившись.Все трое молча смотрели на башню донжона. Вдруг Лесли увидел под самой крышей какое-то движение. Что то наверху с чуть слышным треском сломалось , хлопнула ставня, в закатном солнце сверкнули осколки стекла, - капитан машинально зажмурился.
- Смотрите, там кто-то есть ... - прошептал Лоренцо чуть слышно, - Клянусь, я видел белые волосы ... Клянусь, там держат кого-то. Женщина , клянусь Богом.
- Я тоже видел. - услышал Лесли голос Ганса из-за спины.
- И, похоже, не из местных, - пробурчал мастер-сержант, - а то с чего бы ей стекло разбивать?
Капитан с тоской подумал, что попал. Конечно чернявый итальянец мог и ошибиться - женщины ему мерещились в любом окне . Но вечно хмурый Ганс , лучший стрелок роты - он никогда не говорил зря и его глаза никогда не обманывали. Тут была какая-то загадка. а загадка как правило обозначала неприятности. И, вдобавок , кормежку вынесли такую, что Лесли и мастер-сержант начали считать дни до солдатского бунта.Солнце, перекрасив напоследок крыши в темно-багровый, закатилось. Капралы, матерясь, разгоняли солдат по дворовым постройкам. Капитан подумал, ничего лучше, чем "поживем - увидим", не придумал и пошел спать сам.
Казалось, этой войне было мало Германии. Шведский король не поделил с датским проливы зунда, и его армия из голодной Померании хлынула на Ютландию, даром что единоверную, и опустошила ее. Датчане отступали, уповая на бога, свой флот и имперскую помощь. Строгий приказ сорвал генерала Галласа и его армию с места и погнал на север - спасать датчан, даром, что они еретики. Молодой, но жадный до славы шведский генерал Врангель пытался прорваться к Праге, был отбит, но не терял надежды. Мирная конференция в тот день не состоялась - у входа в зал послы Франции и Испании заспорили о том, кто должен войти в залу первым. Это был очень важный вопрос, затрагивавший честь и достоинство обоих государей и обсуждался он долго, с привлечением давних прецендентов, ссылок на трактаты и латинских цитат, пока внезапно хлынувший дождь с градом не разогнал дипломатов по домам.
А днем капитана обрадовали фразой: "Госпожа настоятельница приглашает господ офицеров роты на обед".
Вот офицеров в роте не водилось. У Якова родственников не было, мастер-сержанту помощники не требовались, так что лейтенантом, писарем, профосом и каптенармусом числилось Хохкройтендорфское (см. пр. рассказ) пугало. Пугало честно исполняло многочисленные обязанности, а жалование его капитан с сержантом делили пополам. Один раз по пьяному делу даже написали на него представление к награде. Впрочем, бумага, как водится, затерялась где-то. Чернявый Лоренцо числился в роте прапорщиком, иногда работал за писаря, когда его удавалось поймать. Лейтенантом иногда работал Ганс, заменяя недостаток происхождения крестьянской сметкой и тяжелыми кулаками. Обязанности каптенармуса, то есть кладовщика Магда крепко держала в своих ручках, которые романтичный итальянец называл белоснежными, а мастер-сержант загребущими.
Пришлось радовать хорошей новостью Лоренцо. Тот убежал наводить глянец на шляпу и сапоги с улыбкой козла, которому выписали постоянный пропуск в аптекарский огород. Капитан Лесли вздохнул, побрился, умылся, посмотрел на свое отражение В тазе с водой отразились серые глаза, скуластое, расчерченное морщинами до срока лицо, бритый, вразрез с модой, подбородок. Капитан глянул еще раз и остался недоволен увиденным. Пошел накручивать роту, чтобы безобразий без него не устраивали: если что сам поучаствует . Когда солнце зацепилось за крест на колокольне, провожатая зашла за ними. Лесли показал напоследок мастер-сержанту кулак, кликнул прифрантившегося Лоренцо, и они пошли вслед за хмурой провожатой - в калитку, темными переходами, через двор, в темный куб парадной залы. Глухо стукнула дверь. Капитан вошел, снимая шляпу - дневной свет пробивался сквозь стрельчатые резрые окна в длинную узкую залу , куда их привели, играл на старинных витражах, на бокалах темного стекла, стоявших на широком, массивном - пуля не пробьет - столе резного дерева. Капитан по обычаю поклонился, Лоренцо сказал что-то многословно-приветственное.
- Добрый день господа, - а говорила не аббатиса. Та стояла у деревянного резного кресла во главе стола, руки сложены на груди. А вот сидела в кресле дама. Высокая, худая. Очень пожилая, блеск брильянтов уже не прятал морщины. Именно дама - тысяча лет благородных предков читались на лице явственно.
- Добрый день госпожа... - тут Лесли замялся на секунду.
- Их светлость, графиня Амалия фон..., - поспешила представить хозяйку стола аббатиса. И потом назвала фамилию, от которой все приходили в ужас. Госпожа теща князя командующего. Ее сам император боится. - Приехала в наш монастырь на богомолье.
Капитан прикинул про себя примерный маршрут отхода до шведских позиций, - слава Богу, недалеко, напомнил себе, что и сам потомок королей, и как мог четко представился.
- Капитан Лесли, мушкетерская рота на службе императора. И мой прапорщик Лоренцо
- А что с вашим лейтенантом ?
- Бедолага, к сожалению, заболел... - капитан замялся, думая, чем может заболеть огородное пугало. - И его пришлось оставить в Хохкройтендорфе, на зимних квартирах.
- Жаль ... - глаза графини живо напомнили Лесли зрачки дул испанских мушкетов под Нордлингеном. - Присаживайтесь, господа.
Никто не заставил себя просить дважды.
Аббатиса прочитала молитву. Все перекрестились.
- У вас имя есть, капитан Лесли?
- Яков. Яков Лесли .
- Александр Лесли, генерал шведской армии, вам не родственник?
- Половина Шотландии - Лесли. Другая половина - Гордоны. Говорят, еще есть Кемпбеллы, но я их пока не встречал, - о делах своей горной родины капитан имел весьма смутное представление. - И все друг другу родственники. Чтобы устроить всех, Александр Лесли должен быть как минимум генералиссимусом.
- Вы