Алексей Баталов
Сундук артиста
© А. В. Баталов (наследники), 2021
© М. А. Баталова, эссе, 2021
© РИА Новости
© ООО «Издательство „АСТ“», 2021
* * *Сундук артиста
Эту книгу я посвящаю своей маме
Такой сундук — это не просто выдуманное название моей книги, а реально существующий и в наши дни спутник циркового артиста, распорядок работы которого в цирке связан с постоянными переездами.
Но еще дело в том, что далеко не каждый имел свое собственное жилье, и поэтому все необходимое для бесконечных гастролей находилось именно в сундуке, а в маленьком ящике сохранялось то, что особенно дорого и с чем никак нельзя расставаться.
Подобный сундук был еще во времена Мольера, непромокаемый, скованный по углам, прочный, он путешествовал в поисках публики, на крыше балагана из города в город, с ярмарки на ярмарку.
Ночка
(Гитана Георгиевна Леонтенко)
Я впервые увидел этот сундук, когда познакомился с цирковой актрисой Гитанной Леонтенко. Это было в Ленинграде, где она со своей мамой работала в программе «Ревю», так что в цирк моя будущая жена попала не случайно.
А мама Гитанны, Гитана Георгиевна Леонтенко, вступила на цирковую стезю очень интересным образом.
Вот что об этом написал цирковой артист Сергей Курепов:
«Вскоре после экзаменов, когда учеба у нас шла полным ходом, в техникуме появилась маленькая цыганка. Ее привезла в Москву из молдавского села дальняя родственница, решившая пристроить способную девочку где-нибудь в Москве. Девочка умела лихо танцевать, что у цыган ценится очень высоко. Идя по одной из московских улиц, они остановились возле тумбы, оклеенной разными афишами. Цыганочка показала грязным пальчиком на цирковую афишу, где была изображена наездница на лошади.
— Я хочу быть такой, — сказала она.
Случайным свидетелем этого оказался наш Володя Воробьев. Услышав слова маленькой цыганки, он спросил ее:
— Ты любишь лошадей?
— Очень люблю.
— Ты хочешь быть наездницей?
— Очень хочу!
— А может быть, ты хочешь работать на кондитерской фабрике?
— Нет, я хочу быть наездницей!
— А хочешь в магазине продавать куклы?
— Я хочу быть наездницей! — упрямо повторила цыганочка и топнула ногой.
— Значит, ты хочешь быть наездницей и больше не хочешь ничего?
— Нет, я еще есть хочу.
— А что ты умеешь делать?
Ничего не ответив, цыганочка тут же пустилась в пляс. Она отчаянно трясла плечиками, хлопала себя по животу и бедрам, притоптывала босыми ножками, выкрикивала непонятные слова, обнаружив невероятный темперамент и хорошее чувство ритма. Желая окончательно пленить Воробьева и зрителей, успевших к этому времени окружить ее, цыганочка в ритме танца прокричала на русском языке неприличную частушку, очевидно, не понимая ее смысла. Зрители рассмеялись, а исполнительница, видя такой успех, пошла с протянутой рукой по кругу выпрашивать деньги. Но Володя взял ее за руку, прервал это привычное для нее занятие и сказал: „Деньги у нас есть“. Он повел женщину и девочку в кафе. Цыганки много ели и молчали, а Володя рассказывал о цирковом техникуме. Дальше было так. Он привел своих знакомых в ТЦИ, девочку просмотрели. Она понравилась. Но в приеме ей отказали из-за полного отсутствия какого-либо образования. Спустя несколько дней подопечные Воробьева снова появились в ТЦИ. У женщины была бумага из Наробраза, в которой директору техникума категорически предлагалось зачислить цыганку на первый курс. В то время это было возможно. Шла борьба с остатками беспризорности. И если подростка можно было куда-либо пристроить, этому всячески содействовали. Маленькую цыганку приняли в ТЦИ. Жить ее устроили в комнате, где жили все наши девочки.
Она вошла с узелком в руках, сказала, что зовут ее Ночка, вынула колоду карт, ловко перетасовала ее и начала гадать. Девочки потянулись к ней, и она сразу же стала своим человеком, как будто жила здесь с начала учебного года.
О цыганках так много писали, что как бы мы ни расписывали ее внешность, при слове „цыганка“ возникает определенный стереотип. У Ночки, так же как и у большинства цыганок, было всего очень много: волос, глаз, губ, смуглости кожи, темперамента. Всего этого хватило бы по меньшей мере на три обычных человека. Ночка была красивая. Она была очень маленького роста и напоминала шотландского норовистого пони с густой гривой. На вид ей можно было дать и двенадцать лет, и пятнадцать. Кстати говоря, она сама точно не знала своего возраста.
Не зря Володя Воробьев поверил в эту маленькую беспризорную девчонку. С первых дней своего обучения она буквально вцепилась в лошадь и не отпускала ее до тех пор, пока не ушла на пенсию.
Старый артист Наполеон Фабри, обучавший Ночку искусству наездницы, был доволен своей ученицей, ее способностями и готовностью репетировать в любое время дня и ночи.
В те годы техникум окружали маленькие деревянные дома. Однажды к нам во двор пришла плачущая соседка и сказала, что у нее пропала курица. Увидев цыганку, она направилась прямо к ней. И не ошиблась. Подойдя к вагончику, возле которого стояла Ночка, женщина обнаружила рассыпанные по земле пестрые куриные перья. Из открытой двери вагончика доносился аромат куриного бульона. Хозяйка курицы вцепилась в цыганку и подняла крик. Сбежались студенты, репетировавшие во дворе. На шум вышел Оскар Густавович Линднер. Увидев директора, женщина отпустила цыганку и с воплями бросилась к нему.
Выслушав пострадавшую, он зашел в вагончик, заглянул в кастрюлю, все понял и приступил к „расследованию“:
— Товарищ Ночка, это ваша кастрюля?
— Моя.
— В ней варится курица?
— А кто ее знает, курица или петух.
Все рассмеялись. Оскар Густавович улыбнулся. Напряженность несколько разрядилась. Диалог продолжался.
— Чья это курица?
— Моя.
— Где вы ее взяли?
— Купила.
— Где?
— На базаре.
— Откуда у вас деньги?
— Мне прислали.
— Откуда?
— Из Кишинева.
— У вас есть корешок перевода?
— Я его выбросила.
— Сколько вам прислали денег?
— Десять рублей.
— У вас остались деньги после покупки курицы?
— Нет, я отдала долг.
— Кому?
— Володе Воробьеву.
— Позовите Воробьева.
— А он ушел в кино.
Директор пришел в некоторое замешательство. После небольшой паузы возобновил „допрос“.
— Сколько стоит курица!
— Tpи рубля.
Но тут вмешалась хозяйка курицы. Она снова завопила:
— Что?! Три рубля! Такая курица стоит шесть рублей!
Линднер вынул бумажник, достал шесть рублей и вручил их женщине. Та ругнула цыганку, успокоилась и тут же ушла. Оскар Густавович обратился к Ночке.
— Вы способная девушка. Будете хорошей наездницей. Вы совершили некрасивый поступок и больше никогда этого не делайте.
Он вынул из бумажника пять рублей и протянул их Ночке. Она замахала руками: „Что вы, что вы, не надо“, и тут же взяла деньги. Ночка растрогалась, заплакала, вытерла кулачком слезы и сказала:
— Оскар Густавович, клянусь вам здоровьем моей матери, я не виновата, курица сама подошла ко мне.
Мы захохотали.
Громче всех рассмеялся директор.
— Представляю себе картину: подходит курица и говорит: „Товарищ Ночка, отрубите мне голову и сварите из меня бульон“.
Мы еще сильнее рассмеялись. Теперь уже вместе с нами смеялась и Ночка. Ленднер ушел. Цыганка, как гостеприимная хозяйка, пригласила желающих отведать куриной лапши.
Когда цыганка перед директором клялась здоровьем своей матери, мы вспомнили, как она рассказывала нам