Читать «Блюз 100 рентген»

Блюз "100 рентген".

Плюс сто рентген.

Тяжелей, чем иприт, Горячей, чем фосген.

Только шорох в эфире По дороге к Днепру. Ты один в этом мире, Утонувшем в жиру. Там Спаситель не нужен, Где царят упыри. Лучше Зона снаружи, Чем Зона внутри.

Так не в тихий Гренобль, Не в веселый Шанхай - В опаленный Чернобыль По грунтовке шагай. Кто сказал, что там хуже? Ну-ка, тварь, повтори! Лучше Зона снаружи, Чем Зона внутри.

Блюз "100 рентген". Плюс сто рентген. Еще вчера ты новичок, Нынче - абориген.

Сколько встретится в Зоне Желтых лиц восковых. Тут на пальцах мозоли - От крючков спусковых, И в цене только ружья, А часов - не бери. Лучше Зона снаружи, Чем Зона внутри.

Где тяжелые воды Катит Припять-река, Ты напьешься свободы За четыре глотка, Обожжен и контужен, На руках - волдыри. Лучше Зона снаружи, Чем Зона внутри.

Блюз "100 рентген".

Плюс сто рентген.

Тут жестко стелют, много берут,

Но много дают взамен.

Упади, изможденный, И от схватки остынь. Ты отныне - рожденный Под звездою Полынь. Видишь - вороны кружат? Так смотри не умри. Лучше Зона снаружи, Чем Зона внутри.

К новой жизни разбужен, Посиди, покури. Лучше Зона снаружи, Чем Зона внутри.

Дождь по радужным лужам Разбросал пузыри. Лучше Зона снаружи, Чем Зона внутри.* Девочка на кордоне,

Твой парень сегодня груб?

Еще не забыли твои ладони

Тепло его ловких губ,

А он молча собрал веши:

Курево, хлеб, автомат,

И неизвестно - разлука продлится вечно

Или он вернется назад?

Попробуй понять, это важно: Туда-то билеты есть,

А вот обратный билет достается не каждому. И касса - там, а не здесь.

Пойми - не все в твоих силах.

Не важно, что ты юна,

Не важно, насколько ты красива

И то, насколько умна.

Что рыжий - цвет твоей челки,

А цвет глаз - голубой,

Не важно даже то, насколько

Ему хороню с тобой.

Это все не важно теперь. Послушай недобрую весть: То. вернется ли он к тебе, Решается там, а не здесь. У тебя под глазами круги.

Ты будешь ему верна.

Не важно, есть у него другие

Или ты у него одна,

Не важно - он ростом велик

Или рост его мал,

Не важно - он клялся тебе в любви Или молча тебя обнимал.

Он не один такой. Многих оттуда ждут. Запомни: будет ли он с тобой, Решается там, а не тут.

Одета не по сезону,

Погляди ему вслед -

Вот он уходит в Зону.

Гарантий возврата нет.

Я понимаю, худо.

Сама виновата, балда.

Любить надо тех, кто уже оттуда,

А не тех, кто только туда!

Не плачь и не дуйся И в бутылку не лезь.

Прости - там никто абсолютно не в курсе, Что ты решила здесь. *

Лешка-Звонарь. "Девушка на кордоне"

Над Зоной холодной голубоватой сывороткой сочился рассвет. На рассвете особенно хочется спать, да только нельзя спать, особенно если ты в карауле. Но ведь хочется, спасу нет, вот и мотает тебя между сном и явью, вот и мерещится порой черт знает что.Впрочем, и сама Зона — может, она тоже всего лишь морок? Кто знает...

Васька-Мобила, что называется, засыпал на ходу. Старенькую вертикалку Иж-12 непутевый дозорный положил на плечи на манер коромысла, да еще и руки на нее закинул. Так спать хотелось меньше, но расхаживать в подобном виде по лагерю все-таки было неудобно, не дай бог, кто увидит, мало того что засмеют, а заметит Бей-Болт — еще и пендалей навешает, и правильно сделает, что навешает, потому что из ружья, закинутого на загривок, быстро не выстрелишь, в собственных граблях запутаешься. А в Зоне надо стрелять вовремя. И пусть Кордон — место относительно тихое, всего-навсего предбанник Зоны, и настоящего жара в нем не бывает, да только не существует в Чернобыле по-настоящему тихих мест. Сегодня предбанник, а завтра — кровавая парилка.

Васька достал из сумки банку энергетика, отметив про себя, что эта — последняя, ковырнул пальцем кольцо и сделал глоток. Немного отпустило, но ненадолго. Почему-то химический, чуть горьковатый вкус синтетического напитка напомнил о кофе. Настоящего кофе в Зоне почти не водилось, как, впрочем, и многого другого. Например, женщин. Васька еще не пропитался Зоной насквозь и поэтому иногда думал о женщинах. Теоретически кофеек можно было получить у яй-цеголовых ботаников на «Янтаре», там же, как рассказывали сталкеры, иногда удавалось встретить женщину. Только Ваське и это не светило. Зелен был еще Васька, и на «Янтарь», как, впрочем, и в другие серьезные места, покамест не хаживал. Его и Мобилой-то прозвали за то, что он первое время нипочем не верил, что сотовая связь в Зоне не работает. И сейчас не верил и поэтому сотовый телефон, старенькую «Нокию 1100», не выбрасывал, а таскал с собой, не забывая подзаряжать аккумулятор. Он и ПДА считал чем-то вроде недоразвитого сотового телефона без выхода в Интернет и игрушек. Совсем пацан был Васька и в Зону подался по пацанской дурости, чтобы откосить от армии, как прошел через блокпост — сам не помнит, но дуракам и детям везет даже в Зоне. До поры до времени, конечно. Пока дурак не перестанет быть ребенком. А там — либо поумнеет, либо схарчит его Зона. Впрочем, даже если поумнеет, все равно схарчит, хотя, может быть, и не насмерть. И станет бывший дурак сталкером, а если нестанет — тогда все остальное. А все остальное, как известно из классики, — судьба.

Васька добрел почти до шоссе, на котором скворчали мелкие электрические разряды почти выдохшейся «электры», и повернул обратно к смутно виднеющемуся в утреннем тумане костерку. И вот тут-то он и почувствовал в придорожных кустах какое-то постороннее шевеление. Ваську мигом прошиб пот, аж между лопаток холодно стало. Пока он выворачивал ружье из-за затылка, пока всматривался в подозрительно колышущиеся кусты, прошло несколько секунд, и если бы из кустов выскочил, к примеру, кабан, псевдопес или стая слепых собак, так и не довелось бы парню поумнеть, однако везет новичкам! Хотя то, что появилось перед растерянным Васькой, вполне могло оказаться и наваждением, существом из сна, потому что до сих пор ни на рассвете, ни в другое время суток из кустов на Кордоне ничего подобного не появлялось.

Морок, одним словом.

— Не стреляйте, пожалуйста, — прозвучал дрожащий голосок морока. — Я, наверное,заблудилась.

Наваждение оказалось молоденькой девушкой, почти девочкой, в легком светлом платьице и белых босоножках на высоком каблуке. Босоножки почему-то поразили Ваську больше всего. Ладно бы девица, а то в босоножках и с ногами. Морок, как есть морок!

— Как же, — трясущимися губами выговорил Васька, — знаем мы, как ты заблудилась...

При этом он безуспешно пытался взвести курки, забыв от растерянности, что Иж-12 бескурковка. Наконец, сообразив что к чему, он сдвинул вперед планку предохранителя, не