Читать «Латинские королевства»

…а также размышления о реальной истории, ее альтернативах и почти конспирологические экзерсисы.

Автора с момента еще первого прочтения о крестовых походах, задевала последовательная нестыковка в их реализации.

Практически все походы имели разумные и обоснованные цели (помимо декларированных, хотя и эти подбирались крайне удачно и своевременно), а начинались в достаточно точно выбранный политический и стратегичский момент, в который противники были слабы, разрознены или заняты.

Но практически все же, кроме первого походы — рушились на тактическом уровне при столкновении с действительностью. То крепость внезапно за Дамиеттой окажется, то предложения капитуляции египтян покажутся недостаточными, то император интерес утратит… Пренебежение понаехавших крестоносцев мнением местных, включая местных королей, конечно, роль играло, став просто штатным по умолчанию, но при этом неучет интересов местных феодалов шел не от наличия неких своих других интересов, за редким исключением, а так — без объективных причин.

Предположим, в организации и выборе момента велика роль непосредственной организующей и направляющей силы, имеющей информационные и организаторские ресурсы — церкви, короля Франции, императора Священной Римской имприи — зависимо от похода. Но при этом, возможно, дальше роль играл информационный лаг — запаздывание, по тогдашним техническим причинам, информации сохраняло общие условия, но не давало учесть частные, на чем и сыпался проект.

1-й крестовый поход — прекрасная иллюстрация. Время как на заказ — в походе были или заинтересованы, или готовы использовать очень многие субъекты политики.

Византийцы, чтобы силами крестоносцев отодвинуть границы в Азию.

Египтяне — сделавшие то же самое в Палестине, вернув себе Иерусалим… пусть на короткое время. Но отнятый у турок, вернуть город им пришлось уже крестоносному новобразованию, которое, поначалу, и статус-то имело странный. Первый иерусалимский правитель, Готфрид Булонский, титул короля не принял, оставшись в расплывчатом статусе «защитника Гроба Господня», да и омаж Константинополю над ним висел. Так что для Каира ситуация все равно казалась лучшей, чем довоенная — лучше турок на границах.

Сами турки-сельджуки в момент прихода франков увлеченно резались между собой и с сопредельными образованиями в стремительно меняющихся конфигурациях, в самом Леванте раздробленность дошла до уровня суверенных деревень, что латинянам оказалось не просто на руку, а неоднократным спасением всей затеи. Причем образование франкских Королевств этот клубок не сплотило.

Анализ и оценка несостоявшихся, но — вероятных действий и их последствий, расширяет наши представления об исторических процессах. Безусловно, первичны собственно историческое исследование, отвечающее на вопрос: «что было» и анализ «почему было именно так». Но для оценки произошедшего и выводов, требуется рассмотрение иных, несулчившихся, но вероятных вариантов. И это уже альтернативная история, ведь не оценив «риски и возможности», т. е. «что могло быть при принятии другого решения», полностью оценить «что это было» сложно.

При этом для анализа сослагательности процесса, наиболее объективно применение аналогий, обоснованных и взвешенных, что в применении к истории означает, исходящих из реально существовавших планов, высказываний или действий.

Альтернатива, отсюда, не есть чистая фантастика — потому что так неинтересно, но один из вариантов, позволяющий понять и сравнить реальность с возможностями. Поэтому в норме авторского произвола в альтернативе мало, а много реальных исторических фактов, их анализ и… вероятностный подход на базе аналогии.

* * *

Итак, крестоносцы и Латинские королевства — что это было и почему?

Автор убежден в значимости связанных с крестовыми походами и европейскими владениями в Палестине и Сирии. То есть, упоминающиеся обычно завозы в Европу абрикоса и лука-шалот, а равно культурное взаимопроникновение и прочие невесомые материи, убеждают не сильно — все это вполне себе проникало через Сицилию, Византию, Испанию и пока редкие караваны купцов Италии в тот же Левант и Египет.

Порой встречающееся в исследованиях по теме «более глубокое понимание ислама» вообще приводит в легкий диссонанс — ислам Европа глубочайше и практически изучала в Испании, где к рассматриваемому периоду христианские сеньоры не первый век занимались приграничными разборками и реконкистой, регулярно вступая и в культурные, и в обычные феодальные отношения с арабами, с обеих сторон оммажа. Франция, даже если забыть Мартелла и прочих Роландов, который же век наблюдала арабов прямо напротив своего побережья, на островах. Про Италию и говорить нечего — арабские владения на Аппенинском полуострове отвоевали только недавно, на Сицилии так и вообще еще существовали, а уж просто мусульман жило достаточно. Византию и упоминать не стоит.

Так что, знаний об исламе хватало, но при том демонизирован он уже — и еще, вовсе не был.

Раньше, в период арабских завоеваний — да, случалось. Позже тоже начнется жесткое противостояние, взаимное расчеловечивание и непримиримость, но в XI–XII веках обе стороны как-то успокоились и признали взаимную разумность, даже где-то солидность. Пропустим распиаренный образ «благородного рыцаря Саладина», тем паче до него делеко, а вспомним регулярное преспокойное сотрудничество мавров и испанцев, франко-сарацинские коалиции на обеих враждующих сторонах в Леванте во время государств крестоносцев, там же — такие же коалиции против султанов Багдада, а позже — египтян и монголов… да чего далеко ходить? Двоюродный брат багдадских султанов (всех трех претендентов на тот момент имевшихся) и племянник их предшественника и отца — последнего действительно Великого сельджука султана Малика, разочаровавшись в родине и родне, отъехал — о чем сообщают исконно сарацинские источники — в прочно франкское княжество Антиохское, где правил (официально регентствовал) второй тамошний князь — Танкред Отвилль (с ним мы еще встретимся в эссе).

И ничего особенного, Танкред парня приветил, руку дружбы подал и назначил командовать… состоящим на службе у латинян отрядом турецкой конницы. Надо ж гостю чем-то заниматься? Около года родич султанов служил верой и правдой Танкреду, а потом перебрался в Египет, на службу тамошнему визирю, мусульманину другой, не суннитской как в Багдаде, а наоборот, шиитской версии. Ни разу не смутившись взаимными суннито-шиитскими обвинениями в жутчайшей ереси и опытом службы христианам. И снова ничего особенного — получил приличный родовитости удел и остался служить. Правда, на границах с берберами — подальше от франков.

А вот действительно макропоследствиями крестовых походов, я считаю сброс демографического давления, резкое усиление общеевропейской и шире — общехристианской — идентичности и торможение мусульманского наступления.

Латинские королевства занимали крайне интересную позицию, одновременно разделяя исламский мир Магриба и Азии, став в будущем границей южных завоеваний монголов, и самим фактом существования оказывая влияние на Византию, весь ближний и средний восток, Средиземноморье, а во втором приближении — и на всю Европу.

Кроме того, крестоносцы «сели» на тогдашний «Южный поток» — ответвление Великого шелкового пути, в широком понимании, как Великого торгового. Естественно, оставался основной, глобальный, транспортный хаб — Константинополь, не затрагивался северный, волжский поток (хотя есть версии, что его товарооборот увеличился), и египетский