«Мне достался в наследство музей? — сорвался с губ нервный смешок. — Или я просто адресом ошиблась?» По углам зашелестело эхо, и сразу стало как-то неуютно. В тот момент я почти хотела, чтобы где-нибудь наверху лестницы появилась строгая бабулька с высокой халой на макушке и заявила, что музей закрыт. Или вообще отругала бы меня… Но лестница оставалась пустой.
— Есть кто живой? — вполголоса позвала я.
— А вам именно живой нужен? — прозвучал в ответ приятный бархатистый голос, и раздались цокающие шаги.
Мистическая атмосфера мгновенно рассеялась без следа, и я рассмеялась от облегчения. «Надо же, до чего меня, оказывается, легко напугать, — мелькнула в голове веселая мысль. — Впихнуть на старое кладбище, и вот уже…»
— Скелеты мерещатся!
Мысль превратилась в дикий визг: из-за дальних доспехов вышел самый настоящий скелет, а цокали по мраморному полу не каблуки смотрительницы, как я вообразила, а костяные пятки.
Сама не заметив как, я оказалась у двери и замолотила в нее кулаками:
— Люди! Помогите!
— Вам только люди подходят?
— Что? — опешила я, оглядываясь через плечо в безумной надежде, что монстр мне только померещился. Какое там?! Чистенький, какой-то ухоженный скелет стоял посреди холла, нервно постукивая ногой, и пялился на меня пустыми глазницами.
«Вот бы сейчас в обморок упасть…» — тоскливо подумала я, прижимаясь спиной к упрямой створке.
— Люди, говорю, обязательно нужны? — повторил бархатный баритон. — Их тут давненько не было.
— А кто был? — пискнула я, не отводя взгляда от монстра в нескольких метрах перед собой.
— Кого тут только не было, — раздался какой-то мурлыкающий смешок прямо рядом со мной, и я в панике шарахнулась в сторону. — Да что ж вы такая нервная, девушка?
С хрустом врезавшись лопатками в мраморную стойку, я заморгала и уставилась на нового собеседника.
— Ну… разве я такой страшный? — показал в подобии улыбки острые клыки крупный рыжий кот, и я наконец-то рухнула в спасительный для разума обморок.
Сознание возвращалось медленно и неохотно. Сначала я почувствовала, что лежу. Потом осознала, что подо мной что-то мягкое, а на лицо льется вода. И только долгие секунды спустя с визгом подскочила, питаясь одновременно и увернуться от ледяной струи, и стереть то, что на меня уже вылилось.
— Не любишь воду? — В поле зрения появилась рыжая усатая морда. — Понимаю. Сам все эти купания терпеть не могу. Но что поделать? Иногда по-другому никак. Вот я даром что бессмертный, а блохи меня, как любого дворового крысолова, кусают. Только ванна с шампунем и помогает.
— Где я? — жалобно пискнула я.
— Дома, — оскалился кот, и у меня в глазах опять помутилось. — Эй! Не смей снова отрубаться!
Новая порция ледяной воды пресекла попытку отключиться на корню. Пришлось признать, что скоропостижное помешательство — это всего лишь мечты, а болтливый кот — суровая объективная реальность, и снова открыть глаза. В памяти всплыли нечеловеческие зубы прилизанного Фокса.
— А те… адвокаты, которые меня сюда привезли… Они тоже коты? — спросила я. Звуки собственного голоса немного успокаивали. Хотя бред, произнесенный вслух, казался еще бредовее.
— Оборотни, что ли? — Котище запрыгнул на кровать, где я лежала, брезгливо потряс лапой и, выбрав место посуше, уселся напротив. — Вроде была у них премиленькая киса… Девушку видела? Черненькую такую, с белыми полосочками над ушками?
— Нет, там одни мужики крутились, — покачала головой я.
Страшно хотелось выбраться из неприятной прохлады мокрых простыней. Да и кот, ведущий светскую беседу, не внушал спокойствия. Но я боялась обернуться и снова увидеть проклятый скелет, а потому лежала смирно. Кот, даже болтливый, все же казался предпочтительнее для моих и без того перегруженных сверхъестественным мозгов.
— Тогда не знаю. Мне же не сообщили, что тебя сегодня привезут. Хотя Серый мог бы и озаботиться. Но нет, дождешься от них, как же… Никакого уважения.
Котяра театрально вздохнул и принялся вылизывать лапу.
— Слушай, а ты мне точно не мерещишься? — с тайной надеждой уточнила я, осторожно садясь.
— Доказать?
— А как?
— Могу оцарапать. — Из лапы, секунду назад невинной и мягкой, выдвинулись четыре немаленьких когтя, едва не сверкнувшие в неверном свете свечей. — Или укусить.
— Пожалуй, не стоит, — невольно отодвинулась я.
Тут сработало мое пресловутое «везение». Сдвинувшись в сторону, я угодила задом в самое промокшее место на постели. Если прилипшие к шее мокрые волосы я еще терпела, то мокрые трусы стерпеть не смогла и резво выскочила из кровати.
Разумеется, босые пятки тут же заскользили на отполированных влажных половицах. Взвизгнув, я покачнулась и едва не рухнула на пол. Едва, потому что мою неуклюжую тушку с характерным пощелкиванием подхватили нежные костлявые руки и аккуратно поставили обратно на ноги.
— Спасибо, — ляпнула я прежде, чем успела сообразить, что, собственно, произошло.
— Вот и правильно, — одобрительно промурчал кот, пока я хлопала глазами, решая, что делать в первую очередь: визжать, бежать или падать в обморок. — А то визги, писки… Прям истеричка какая-то, а не госпожа Потусторонья.
— Госпожа чего?
— По-ту-сто-ронь-я, дубина, — по складам повторил котяра таким тоном, что падать в обморок мне сразу расхотелось. Зато возникло труднопреодолимое желание прихватить нахала за рыжий загривок и хорошенько встряхнуть.
— Ты выражения-то выбирай, скотина рыжая, — обозлилась я.
— А ты мозги включи, тогда и я для тебя другие эпитеты подбирать буду. Прав был Серый, чучело ты, как есть чучело.
— Ну это уже ни в какие ворота! — Я уперла кулаки в бока. — Ты уж реши, кто я: дубина и чучело или госпожа чего-то там?
— Так это не мне решать, — ехидно оскалился котяра.
— А кому?!
— Тебе, милая, — пропел он и грациозным движением соскользнул с кровати.
Мягко переступая мощными лапами, он мимоходом потерся об мои ноги, едва не усадив меня при этом обратно в мокрые простыни, и, толкнув лобастой головой дверь, вышел вон.
Я плюнула ему вслед и покосилась на скелет, замерший за спиной.
— А ты? Ничего не хочешь сказать? Не стесняйся, выскажись, что молчишь-то? Может, я слишком разговорчивая? Или на мне мяса слишком много для госпожи посторонья?!
— Потусторонья, дубина, — донеслось из-за двери. — По-ту-сто-ронь-я! Неужели так трудно запомнить? Мало того что истеричка, так еще и склерозная тупица!
— Почему это я — тупица?! — Я даже ногой притопнула от злости на наглое болтливое животное.
— Заметь, с тем, что «склерозная», ты не споришь… — фыркнул кот, высунувшись из-за двери. — А тупица потому, что умная давно бы сообразила, почему скелет молчит!
— И почему же?
— И ты еще спрашиваешь, почему «тупица»? — ухмыльнулся рыжий гад и, увернувшись от мокрой подушки, снова исчез.
— А ты мог бы не выкаблучиваться и просто ответить?!
Ответа я не дождалась. Обернулась было спросить у скелета, но вовремя спохватилась и прикусила язык. Впрочем, перепалка с котом имела и положительные последствия. Ругаясь с ним, я напрочь забыла о дикости ситуации, в которую угодила. А когда кот ушел, истерить уже не хотелось. Да и скелет, торчавший в углу, стал