Бриана Ил'Майр спорила бы с самим императором до тех пор, пока он не махнул бы на неё рукой. Можно заставить изменить свои свойства огонь и воду, но не заставить Бриану Ил'Майр поменять принятое решение, если только по какой-либо причине она не решила, что хватит настаивать на своём.
А "герой" чудесного превращения Брианы преспокойно сел на пуфик неподалёку от Шерил Чедвик и стал сам себя исцелять вполне обычным способом, не отводя, правда, платка от носа.
– И зачем же было посылать Бриану? – не выдержав, спросил граф Эшберн.
– Во-первых, мне так захотелось, – ответил принц. – Ну а во-вторых… я не исцеляюсь, а охлаждаюсь до прибытия Пэмфроя. Вот этот перстень – с наложенной стариковской магией, – Алекс показал обычный на вид перстень на мизинце левой руки.
– Так у вас с ним что, договорённость? – поинтересовалась Шерил Чедвик, мать вызванного Томаса Макферста, герцога Пэмфроя. – Я слышала, что он ищет того, кто в случае травмы разрешит в нём покопаться. Сейчас, стало быть, то, что нужно?
– И да, и нет.
– Всё равно странно. Я была уверена, что Том уже наковырялся вдоволь в сломанных и даже перерубленных носах. И теперь ему хочется другого…
О чём бы ни шёл разговор в гостиной, Мелисса и Рэйн не слушали. Стоя довольно близко к любимой, принц дождя представлял себе, как мог бы обнять девушку, будь он нормального роста и размера. Но правда была в том, что, ниже её на полголовы и значительно тоньше в кости, он, единственно, способен притвориться девочкой. А какая уж тут романтика?
Внешне Рэйн продолжал делать вид, что озабочен проблемой освобождения девушки, но она поняла истинные причины его фактического бездействия и теперь становилась всё злее. В конце концов Рэйн поднял голову и глядя ей в глаза не нашёл ничего лучшего, чем сказать, что она настолько вкусно пахнет и её кожа так хороша, что он хотел бы искупать её в соке ягод пик и слизывать с неё сладость.
Пощёчина. Сильная.
Глаза Мелиссы и так ярко-зелёные, тёмные, с синим ободком, теперь обрели такой пронзительный сверкающий оттенок, что Рэйна парализовало.
– …Всегда, – неожиданно для себя добавил он. Вторая пощёчина была ожидаема, и он перехватил руку Мелиссы. – Не надо, – мягко попросил он. – Ведь это всего лишь правда…
– Рэйн Росслей! – строго оборвал вошедший Томас Пэмфрой. – Вот вы и попались.
– Что это ты так возмущён? – быстро спросила сына Шерил, точно так же как и все, обеспокоенная и взбудораженная сценой.
– Сейчас Пэмфрой будет отчитывать Росслея, – пояснила вошедшая следом Бриана.
– Опять он что-то жуткое сделал? – холодным тоном осведомилась Чайна Циан. – Кроме того, что спровоцировал пощёчину только что? Я не ошиблась, нет?
Рэйн вздохнул. Мелисса, решив что слов и близости постылого поклонника с неё достаточно, оторвала значительный кусок кружева от платья и убежала. Тем временем Пэмфрой рассказывал случай, поведанный ему графиней Райенгот.
– Катерина не может без слёз вспоминать всего этого, – сказал в завершение Пэмфрой. Он взял Рэйна за плечо и отвёл на софу к радостно улыбающемуся в платок Санктуарию.
– И почему так довольны вы, – немного склонившись к двоим сидящим, обратился герцог к принцу Санктуарию, – мне совершенно не ясно. Вы отправили привлекательную девушку, одну, в полёт над вечерней столицей! Неужели вам не известно, что шипастые, когда наступает их время, совершенно не управляемы? И я уже не говорю о извечно ужасном состоянии атмосферы… Госпожа Ил'Майр по вашей милости подверглась опасности!
– Но она сама виновата! Это же она тресну…
– Не иначе как вы спровоцировали её!
– Пэмфрой всегда на стороне леди, – пробормотал граф Эшберн ни к кому, казалось бы, не обращаясь. Но Чайна Циан, его слепая жена, ответила:
– Тем не менее, герцог ругает двух членов принсипата как глупых детей – удивительное нарушение субординации!
– Среди крылатых это нормально, – подал голос граф Левенхэм, один из гостей, неизвестно когда вошедший в эту гостиную. – К тому же Пэмфрой – истинно особенный, чтобы иметь разрешение и на большее.
"Это полная правда", – подумал Рэйн, пока Левенхэм прощался, чтобы покинуть собрание как это принято. Герцог Пэмфрой, рождённый в наидостойнейшем клане Макферстов, обязан был стать одним из тех, кто поддерживает нравственность в кругах титулованных и по этой причине не вылезает из гостиных знатных домов, но, тем не менее, увлёкся лекарским делом и исчез из всеобщего поля зрения. Сравнительно молодой, Пэмфрой организовал целительские пункты для тех, кто самолечением заниматься не мог, ведал болезнями и патологиями и тел, и душ. Именно из-за последнего факта Рэйн предпочитал обходить стороной увлечённого гения. Опасался, что Томас заметит в Рэйне нечто, несовместимое с великой ответственностью члена высшего совещательного органа империи.
– Куда это вы направляетесь, принц Росслей? – холодно поинтересовался Пэмфрой.
– Я? – обернулся Рэйн. Ему уже почти удалось неслышно проскользнуть к выходу. – Мечтаю выспаться. Завтра встреча принсипата, а мне ещё свою работу следует дописать. Прощайте.
– Вы обязаны извиниться перед графиней Райенгот! – вдогонку крикнул Пэмфрой.
– Вот уж нет! – так же отвечал Рэйн, выйдя в холл.
Вернувшись на свою территорию, принц дождя прежде всего приказал седлать коня. Переоделся и верхом выехал из города. На юге есть пустынные холмы, совершенно необитаемые. Едва ли мелкое пушистое зверьё, обитатели тех мест, будут громко возражать против хорошего дождя с грозой.
Рэйну пришлось отпустить жеребца, чтобы, заслышав оглушительный грохот отовсюду, он не запаниковал и не потерялся.
Дождь для принца полился сильными, нескончаемыми потоками, но без ветра он даже не хлестал по лицу, и Рэйну показалось это не удовлетворительным. Поднял ветер, чуть дальше наполнил тучи и заставил греметь. Вспышки молний освещали всё вокруг, но Рэйн не смотрел, да и не мог. Повсюду вода и проще прикрыть глаза, чем смаргивать каждую каплю с ресниц.
Для чего? Абсолютно ни для чего. Для себя. Для своего собственного удовольствия, для спокойствия души.
На самом деле Рэйн и Алекс считались добрыми приятелями или даже лучшими друзьями. Алекс даже заехал к Рэйну немного раньше времени, чтобы поболтать перед поездкой в принсипат. Говорили о пустяках. Но когда они поднимались по ступенькам широкой лестницы, ведущей к портику башни принсипата, Алекс стал говорить о том, что сильверстоунские дамочки уж слишком агрессивны и негромко возмущаться этому факту. Как никогда свежий сегодня, он, однако, не производил впечатления крылатого ли, человека ли, подавленного вчерашним происшествием. Приятели уже поднялись и вошли в башню, и, даже не глядя на ещё одну, круговую, лестницу, по которой принцам предстояло взобраться под самую крышу, принялись за её штурм.
– Я видел, тебе тоже досталось от Мелиссы. Что, сказал не подумав какую-то *****? – весело поинтересовался Алекс.
– Вроде того, – ответил Рэйн и покачал головой: – Слишком красива.
– А с Морганой ты тоже нёс пошлую чушь?
– Бывало.
– Древнейший, какой же ты всё-таки бесстыдник, – манерничая, протянул