Соседка была очень активной старушкой неопределенного возраста, чувствующей себя, как правило, “живее всех живых”. Но главным ее желанием было привлекать к себе внимание окружающих. Это, впрочем, вполне понятно и, конечно, в определенной степени оправданно, так как она - одинокая женщина, сын и дочь которой приезжают навестить не чаще раза в год. В силу этих причин, периодически она “умирала”, о чем узнавал весь подъезд, а принимала непосредственное участие, конечно, Аня. По долгу ближайшей соседки и на правах женщины умной и образованной. Сама соседка, по ее настойчивым утверждениям, которые сомнению никто и не подвергал, “университетов не кончала, академий не проходила”. Это не мешало ей знать, как заботиться о своем и чужом здоровье и учить этому окружающих, распространяя баночки с мозговым кальцием или вытяжкой из копыт оленей, которые помогают “от всего” и уговаривая старушек пить в целях оздоровления сок чистотела, что привело к массовым отравлениям пенсионеров близлежащих районов и нашествию в подъезд их возмущенных родственников.
“Умирания” продолжались последние лет двадцать, если не больше. Одно из них Анна помнила особенно хорошо, поскольку оно вызвало скандал между ней и ее мужем Михаилом. Около одиннадцати вечера раздались звонки в дверь. Анна открыла и увидела на пороге бледно-зеленую соседку, поддерживаемую под руки двумя бабушками — жительницами подъезда. Пробормотав что-то о том, что “Надеждь Иванне плохо”, женщины быстро удалились, а Анне ничего не оставалось делать, как подхватить соседку под руки и перетащить ее на диван в комнату. Медицинского образования Анна не имела, и, что делать с явно заболевшей соседкой, она не знала. Первый вариант, который напрашивался сам собой - вызвать неотложку. Но муж, в трусах вышедший из ванной пару минут спустя, направляясь в вожделенном направлении,- в сторону кровати, увидев на ней старушку в полуобмороке, сначала ничего не понял. А потом, конечно, объяснил Анне на простом русском языке, что будет, если бабуле вдруг совсем поплохеет прямо у них на диване, а приехавшая “скорая” обнаружит в квартире тело чужого человека в таком виде. Пользуясь обрывочными объяснениями соседки, “Большой медицинской энциклопедией” (том 6, страница 282), прибором для измерения давления и салфеткой, вымоченной в уксусе, Анна более-менее нормализовала соседкино состояние и отвела ее домой. Всю следующую неделю она заходила к соседке после работы и приносила ей ужины.
Помимо глобальных проблем со здоровьем, у Надежды Ивановны были еще периодические обострения разных других, видимо, не очень опасных для ее жизни болезней. Как они могли отразиться на окружающих, соседку, конечно же, не волновало. Главное было, чтобы отразились. В таких случаях она по телефону вызывала Анну и добивалась заботы о себе. Например, она могла попросить попробовать суп. Анна пробовала, благодарила, хвалила. Соседка объясняла, что просила попробовать для того, чтобы Анна могла понять, не испортился ли суп, тридцать суток простоявший в холодильнике.
Выйдя из подъезда, Анна взглянула на часы и поняла, что опаздывает. Проехавшая машина чуть было не испачкала ее пальто. Мысль о том, что надо не забыть забрать вещи из химчистки промелькнула в голове Анны, моментально сменившись неприятными ощущениями, которые вызывали у нее всегда собственные и чужие опоздания больше, чем на пять минут.
Путь до метро занимал, к счастью, немного времени.
Метро окутало шорохом шагов, голосами, запахом и шумом поездов. Вдохнув спертый воздух, и немного поморщившись, она начала спускаться по эскалатору, стараясь не толкать стоящих людей.
Она заняла последнее сидячее место в вагоне. “Повезло”, - порадовалась Анна, которая всегда осуждала бойких бабищ, врывающихся в вагон как танки на вражескую территорию, расталкивая всех и с громким сопением занимая свободные или стремительно освобождающиеся под их пристальными колющими взглядами места. Анна, конечно, никого не толкала и даже предложила сесть стоящей рядом молодой женщине, но та мотнула головой, не отрываясь от своего планшета, и Анна села на свободное место с чувством глубокого внутреннего удовлетворения, столь редким для нее в последнее время. Анна Марьяновна достала газету и принялась читать новости. Газеты Анна читала редко, считая, что они делятся на три вида: “желтая пресса”, “розовые слюни”, “серая бездарность”, она же “зеленая тоска”. В последнее время появилась пара изданий, выбивающихся из этих категорий, и они вызывали ее интерес. К сожалению, сегодня был вторник, и их в продаже не было.
Ей захотелось чем-то побаловать себя, вознаграждая за нервный вечер, сумасшедшую ночь и хмурое утро. “Сникерс” после ночного и утреннего праздника живота был под запретом, а журнала “Лиза”, дешевого и с красивыми цветными картинками, в киоске почему-то не было.
Взгляд Анны упал на какое-то цветное газетное издание, которое она и схватила. Времени выбирать не было, ведь она опаздывала.
Анонсы статей на первой странице успокаивали своей типичностью. Один из модных музыкантов опять разводится. Россияне выиграли несколько медалей в биатлон. Опять митинги. Украдена рукопись 14 века.
На этой новости Анна Марьяновна проснулась и принялась с интересом читать заметку. Заинтересовавшая ее статья начиналась так:
“Ученые Карлова университета (Прага, Чехия) обнаружили пропажу из архива древнего манускрипта, известного под названием “рукопись Манича”. Этот документ хранился в архиве университетской библиотеки с 1912 года, куда попал в соответствии с завещанием известного библиофила и собирателя древних рукописей и книг Уилфрида Манича, умершего в 1882, случайно обнаружившего этот манускрипт в букинистической лавке в Праге. После смерти Манича его вдова русского происхождения Нина Манич, прославившаяся в Советском Союзе и России как автор романтических произведений, посвященных идеям борьбы с царизмом, в течение тридцати лет хранила рукопись в своем доме в Праге, где она жила после смерти мужа. Согласно последней воле вдовы Манича рукопись была передана после ее смерти в библиотеку Пражского университета. После столетнего пребывания там, рукопись была украдена неизвестными злоумышленниками. Чешская полиция ведет следствие. Следует упомянуть, что приблизительная стоимость рукописи около 3 млн. долларов”
Тема пропажи и порчи архивных документов была Анне близка и вызывала болезненные ощущения, что работая с архивами в течение многих лет, сама она живет в стране, мягко говоря, неблагоприятной с точки зрения сохранности ценных исторических документов. Как раз