Помоги…
Она увидела зал суда, залитый кровью. Увидела, как тощий альбинос со слипшимися белыми волосами, испачканный и грязный, стоял у стены, с ужасом глядя на собственную рану и на кровь, растекающуюся по ткани одеяния на животе. Золотая серьга блестела в левом ухе, лицо искажал широченный оскал. Внезапно незнакомец словно увидел ее и потянул навстречу перепачканные в крови тонкие руки. Она увидела длинные черные ногти на худых пальцах, белых, будто мрамор, ощутила их ледяное прикосновение… но затем раздался шелест крыльев, и Пуэлла полетела назад, в белую разверстую бездну, зубастую и безликую, как ночной кошмар.
Все, что тебе требуется…
Теперь она стояла в комнате — в той самой, маленькой и красной, наполненной книгами — и глядела на белого ворона, бившегося о прутья клетки. Он поднял на нее светло-розовые глаза, что-то прокаркал. Девушка попыталась открыть дверцу, но ничего не вышло: она была зачарована, проклята, заперта. У жалкой отличницы из шиккской школы не было и шанса сломать такой мощный заговор.
Потому что к разрешенной в миру бытовой магии он не имел никакого отношения.
…это сложить воедино все кусочки пазла.
Лицо мамы было безмятежным и тихим, как водная гладь. Ее было неловко даже называть мертвой — та словно спала, лежа на алтаре. С ней и с отцом пришли прощаться всем городком. Пятилетняя Пуэлла громко плакала, прижимаясь к юбке бабушки.
Отец был бледным и каким-то распухшим, его лицо посинело и чуточку исказилось. А мама… златоволосая, розовощекая, она казалась спящей — только вот не дышала больше. Пуэлла закрыла личико ручонками, и мягкая ладонь дайры Лакрим коснулась ее желтых кудряшек.
— Все хорошо, внученька. У тебя есть я.
Просто вспомни все, что было!
Мама мягко прижала ее к груди, баюкая, будто игрушку.
— Однажды меня не станет, — сказала она печально, — и ты никогда даже не припомнишь этот разговор. Да что уж там, ты и сейчас-то меня вряд ли понимаешь! — она рассмеялась сквозь слезы. — И все же… и все же я хочу попросить тебя о понимании. Пожалуйста, не злись на меня. Я люблю тебя, Пуэлла.
Ну же, копай еще глубже! Не останавливайся!
Хаотичные картинки замелькали перед глазами.
Пуэлла увидела полную розовощекую женщину с копной непослушных черных волос, что сидела на укрытой тряпьем скамье. За ее спиною, держа в руке череп какого-то рогатого животного, стоял худой альбинос с вытянутым лицом и длинными волосами, прямыми и сальными, достающими ему до плеч. Золотая серьга переливалась в левом ухе, лицо уродовал звериный оскал. Все тот же оскал, уже сделавшийся знакомым.
Глубже!
Вороново крыло заслонило обзор; ветер хлестал в спину. Одно короткое, но вместе с тем бесконечное мгновение — не то смерть, не то новое рождение.
Она упала на снег, вытянула руку и увидела кровь, стекающую с собственных пальцев.
— Конкордия, помоги… — прошептали ее губы, а затем все погрузилось во мрак.
Она закрыла глаза, и невесть где очутившаяся астральная проекция быстро заскользила назад. Красная нить обжигала, будто успела накалиться за время короткого путешествия, руки и ноги безвольно болтались, ощущение полета превратилось в настоящую пытку. Смутное и туманное, где-то на границе сознания возникло чувство физического дискомфорта: кажется, тело затекло. Будет колоть некоторое время.
— Хозяин, я не знаю, что еще поделать. Кажется, она ни на что не реагирует.
— Демиурги тебя побери! — воскликнул Дамнаций. — Мы что, вынесем ее отсюда вперед ногами?
— Нет-нет, ее жизни ничто не угрожает…
— Я жива! — Пуэлла распахнула глаза и дернулась вперед. Двое преподавателей, что склонялись над нею с двух сторон, разом отпрянули и синхронно вздрогнули от неожиданности. — Стойте, где это я?
— Все в той же аудитории, но на переносной койке из лазарета, — облегченно улыбнулся Дамнаций. — Моя коллега сочла опасным переносить тебя слишком далеко от места выхода, потому что астральное тело, особенно принадлежащее начинающему чародею, легко может заблудиться и остаться в иных реальностях.
— Благо, все обошлось, — кивнула Шиа-Мир, — и ты исчезла всего лишь на четверть часа… ну, или около того. На данный момент абитуриентов знакомят с картой Университета и информируют по различным вопросам.
— Но что же будет со мной? — спросила Пуэлла. — Я отправляюсь домой?
— Ты — и домой? — удивленно воскликнул Дамнаций. — Да твоя астральная проекция — настоящий необузданный вихрь, способный преодолевать огромные расстояния! Такого врожденного дара я не видел уже много лет — обыкновенно абитуриенты даже пошевелить рукою не могут, знай себе болтаются в воздухе и слабо шевелят губами. А иногда и вовсе: возвращаются назад после нескольких секунд внетелесного опыта.
