— Ты догадлив. Их специально отбирают и ставят в окружение наследницы престола. Некоторых определяют ко двору. Поверь, это умные и достойные юноши. Прочих и быть не может — кандидатов утверждает государыня лично.
— Тем не менее, ты выбрала меня.
— Да, — сказала любимая и чмокнула меня в нос. — Они, конечно, хорошие, но скучные. Да, ваше императорское высочество! Непременно, ваше императорское высочество! — передразнила она. — Ты вот взял и сразу поцеловал.
— А перед этим трогал за всякие разные места.
— Пошляк! — фыркнула она. — Хотя было приятно. А этой ночью… Никогда не думала, что это так хорошо, — она прижалась ко мне сильнее. — Поцелуй меня!
Все, дальше занавес…
* * *Бориса выдала кухарка. Домовладелец, которого нашел Евно, оказался надежным, и, когда к нему пришли с фотографией Бориса, заявил, что такого жильца у него нет. Но на беду Савинкова сотрудника охранки сопровождал городовой. Когда вышли от домовладельца, он сказал полицейскому:
— Не верю я этому Штрайбману, гнилой он человечишка. У него летось в доме грабители укрывались, а он сказал, что не знает их. Надо кухарку спросить, она баба правильная.
Кухарку спросили. Она опознала жильца по снимку, заявив, что тот сидит в своей квартире, не выходя, впуская только ее с едой. У полицейских хватило ума не пытаться задержать террориста самостоятельно. Они мирно ушли и доложили начальству о результатах. За домом установили наблюдение, а перед рассветом прибыла группа задержания из лучших скорохватов Отдельного корпуса жандармов. Одни из них тихо вошли внутрь, другие окружили здание. Мобилизованная жандармами кухарка постучала в дверь и сообщила жильцу, что принесла самовар. Время совпадало, и Борис открыл. Только вместо кухарки в комнату ворвались скорохваты. Они не оплошали — выстрелить Борис не успел.
А ведь как хорошо шло поначалу! Истопником в Кремль Бориса взяли сразу. Человек Евно (как узнал позже Борис — личный секретарь императрицы) отвел его какому-то чиновнику и сказал тому пару слов. Тот кивнул и, поклонившись, подозвал стоявшего в стороне Савинкова.
— Сергей Витальевич за тебя ручается, — сказал важно. — Не подведи его.
— Не извольте сомневаться! — заверил Борис. — Приложу все старания.
— Работу знаешь?
— Да, господин.
— Сегодня и приступишь. Сейчас тебя отведут к старшему над истопниками…
Насчет работы Борис не врал. Членам Боевой организации эсеров при подготовке терактов приходилось примерять разные личины: дворников, извозчиков, лавочников, истопников… Их этому специально обучали. Дело у эсеров было поставлено серьезно. Что личины! В Финляндии у них имелась динамитная мастерская, в которой трудились известные специалисты, снабжавшие эсеров бомбами для терактов.[4]
Старший истопник принял Бориса хмуро и, поспрашивав немного, определил носить дрова, чему Савинков только обрадовался. Топка печей его не привлекала: постоянно на глазах. Дров Кремль, несмотря на лето, потреблял много. Печи не топили, но имелись кухни с дровяными плитами, которые пылали от рассвета до заката. Топливо для них возили со складов ломовые извозчики[5] — их нанимали на специальной бирже, каждый раз заново. В Кремле дрова сгружали в специально выделенные для того сухие подвалы. Сараев в монаршей резиденции не имелось — оскорбляли августейший взор. Изучив эту систему, Борис понял, что нужно делать. Эсеры обычно метали в своих жертв бомбы, но для этого следовало подобраться к тем близко. С императрицей этот номер не проходил. Ее охраняли, подобраться к царице на нужное расстояние истопнику не светило. А еще при таких актах метатели обычно гибли — либо от взрыва, либо от рук охранников. И то, и другое Бориса не устраивало, поэтому он нашел выход.
Старший истопник постоянно ругал извозчиков: те нередко привозили топливо сырое или же не тех пород. В плитах дрова плохо горели, дымили или того хуже.
— Дубина! — возмущался старший истопник, проинспектировав очередную партию дров. — Как можно елку в плиту совать? Она же угольками стреляет! Угодит тот в кастрюлю, а после и в тарелку попадет.
— Уголек — не таракан, — лениво отбрехивался извозчик, которому такая господская привередливость мнилась чудной.
— Дозвольте мне ездить на склад, Тимофей Савич? — предложил Савинков, ставший свидетелем этого разговора. — От этих деревенских увальней толку не добьешься. Темнота-с.
— Займись, — согласился старший истопник. — Поглядим, как справишься.
Остальное было просто. Борис ревностно отнесся к поручению. Ездил с извозчиками на склад, дрова привозил сухие, лиственных пород. Старший истопник его хвалил, а потом и вовсе возложил на плечи новичка заготовку топлива. В руках Бориса оказались ключи от подвалов зданий, в том числе Кремлевского Дворца. Оставалось завезти взрывчатку. Борис сообщил это Азефу, и тот с присущим ему умением организовал дело. Приказчика дровяного склада Борис подкупил, попросив не присутствовать при погрузке. Тот решил, что истопник хочет прихватить лишку дров, а потом продать на стороне, с чем легко согласился — обычное дело. Товар-то хозяйский, чего жалеть? А вот самому лишняя копейка не помешает. Быть у воды и не напиться… В нужное время к складу подъезжала ломовая повозка с ящиками, укрытыми рядном, пристраивалась к другим телегам, и принимала поверх ящиков дрова. Грузчики и извозчик телеги были людьми Евно. Где их Азеф взял, Борис не знал и не задавал этих вопросов. Конспирация в Боевой организации соблюдалась сурово, каждый из ее членов знал только то, что ему следовало. Хотя организацию распустили, навыки остались. Возчиков, чтобы не спрашивали лишнего, при погрузке отправляли в трактир, предварительно снабдив деньгами. Те охотно соглашались, даже рады были. Хочет барин, чтобы они не застили ему глаза, ну, и Бог с ним! За полтину, которую Борис жалует, можно отменно посидеть в трактире — и не только чаю попить, но и водочки себе позволить.[6]
Гвардейцы на воротах Кремля на телеги с дровами внимания не обращали — обычное дело. Ломовых извозчиков они не знали, но сопровождавший их Борис показывал бумагу, выданную в канцелярии — и повозки пропускали. Скоро и бумагу спрашивать перестали — привыкли. Разгрузить какую-либо из телег, чтобы проверить, не ли чего снизу, гвардейцы даже не пытались — зачем? Не их работа. Успеху покушения способствовало и то, что дрова в Кремль привозили поздним вечером или вовсе ночью — дабы не оскорблять августейший взор подлой работой. Борис определял ломовым извозчикам места выгрузки, сам же отводил нужную телегу к неприметной двери с тыльной стороны Кремлевского дворца. Таким образом удалось буквально за неделю перетащить в подвал под царскими апартаментами несколько десятков пудов взрывчатки. Причем, это был не динамит. От последнего у Бориса болела голова[7], а тут такого не наблюдалось.
— Тринитротолуол, — подтвердил его догадку Азеф. — Германской выделки. Англичане раздобыли — не хотят, чтобы теракт связали с ними. Добрая взрывчатка, посильнее динамита будет.
Англичане посоветовали, и как лучше тринитротолуол использовать. Борис набросал план подвала,