— Петр Степанович, а слабо со мной… посоревноваться?

Физрук элитарной московской гимназии не знал, что уже два года один из его подопечных параллельно занимается в мало кому известной школе боевых искусств. Учитель, который основал эту школу, появился в столице давно, жил тихо, как и положено жить эмигранту из дружественной когда-то страны, завоеванной империалистами… Но, когда пришло время, он нарисовал на бумажках знак «Дао» и расклеил по микрорайону объявления: «Научу быть собой. Просто — быть. Ребята и девчонки от семи лет».

Сперва менты и разные комиссии проверяли, едва ли не ежечасно, не занимается ли Учитель развращением малолетних. Через год отстали, с удивлением констатировав факт, что с появлением новой Школы процент подростковой преступности в районе снизился весьма существенно…

— Ну, так что?

— Давай… — Щенком Костю физрук обозвать не мог, иначе просто потерял бы работу. — Ты… Смотри, парень, тебе еще учиться…

— Не у вас, Петр Степанович, — спокойно сказал Костя. — Саша, Юра, — обратился он к пацанам, которые стояли ближе всех и, очевидно, готовы были прийти на помощь, — поможете? Будете секундантами?

Оба дружно кивнули.

— Условия простые. Вы забываете, что мне тринадцать, а я — что вам сорок. Всю ответственность беру на себя. И расписку готов дать. Или хватит присутствия свидетелей? То есть… секундантов?

— Много говоришь, юноша, — процедил сквозь зубы физрук. — Ты что, драться со мной собираешься?

— В обычной драке я вырублю вас за пятнадцать секунд, — спокойно сказал Костя, не обращая ни малейшего внимания на то, что физрук звереет на глазах. — Способ выяснить, кто из нас козел, я оставляю на ваше усмотрение.

Петр Степанович застыл. Его элитарные ученики, детишки московского истеблишмента, порой вытворяли и не такое. Но столь холодного, уверенного тона от зеленого пацана он еще не слышал. И растерялся. Но растерянность длилась секунды. Прошедший Чечню физрук не собирался сдаваться. И даже принял правила игры, навязанные ему этим малолеткой. Он легко наклонил голову и произнес:

— Кто-то из нас за «козла» ответит. Надеюсь, это буду не я.

— Возможно. Итак?..

— Эспадроны. Само собой, с соблюдением мер безопасности.

— Согласен, — холодно сказал Костик, уже понимая, что физрук проиграл. — Принесите оружие, — обратился он к «секундантам».

То, что происходившее напоминало фарс, а не серьезную «дуэль характеров», дошло до него тремя минутами позже, когда учитель физкультуры получил три укола, не ответив ни одним, и в сердцах бросил на пол эспадрон, впрочем предварительно отсалютовав безусловно победившему Косте Васнецову.

— …Не стоит, папа, — миролюбиво заметил Костя. — Этот алкаш все равно бы из школы ушел. А я лишь ускорил…

— Ускорил? Дурила! Ты хоть знаешь, через что он прошел? Почему он пьет? Почему его никто не увольнял до сих пор? Ты знаешь, что у него семья погибла? А почему — знаешь?

Васнецов утер пот со лба. Костя недоумевающе смотрел на него.

— Папа, я ему сочувствую, но…

— Не «но», сын. То, чему учит тебя Пак, — это одно. Кажется, он сделал ошибку. Дал тебе возможность побеждать телом, но не дал чистоты духа. Он тебе простейшего понятия не дал…

— Понятия, что нельзя со старшими спорить? Тем более если они несчастны… в личной жизни?

— Понятия, что не всегда старшие не правы. — Васнецов закурил, пуская дым в открытую форточку. — Просто твой Борер… Ну, скажи, почему он тебя слабее? Почему он не может того, что можешь ты? Я ведь очень хорошо его отца знаю — мощный мужик! А вот пацана не смог воспитать…

— Папа, этот самый Борер умнее всех наших преподов, вместе взятых…

— Не умнее. Эрудированнее. Это разные вещи.

— Нет, папа. Умнее. С точки зрения аналитичности ума. И то, что он на перекладине не может подтянуться, — не повод, чтобы этот «воин-интернационалист» над ним издевался.

— То есть дуэлянт… Ты считаешь себя правым?

— Да, папа, считаю.

Руководитель компании «Дорога ЛТД» Василий Васильевич Васнецов меньше всего расположен был разбираться в школьных делах своего сына. Рабочие проблемы генеральный директор считал исключительно своими проблемами; они никак не должны были отразиться на светской жизни его жены Юлии и сына Кости. Несмотря на то что эти проблемы в последнее время накатывались подобно лавине, заставляя Васнецова-старшего ворочаться в постели и по три раза за ночь выходить на кухню курить, он выслушал директора Костиной школы внимательно. И, вникнув в рассказ уважаемого Вячеслава Ростиславовича, бизнесмен внутренне только обрадовался: его «меньший» не дает себя в обиду. Возможно, это — заслуга Учителя… Но и его, отца, тоже. Ведь Учителя нашел именно он, и Костю привел к нему опять же он, отец, а не какой-нибудь «делец» из московской подворотни.

Василий Васильевич Васнецов стал богатым и знаменитым совсем недавно. Еще три года назад он был ничем не примечательным инженером-дорожником. Подобные ему чаще всего до самой пенсии не вылезают из командировок и приносят домой запах асфальта и сущие гроши. Так оно было года примерно до 2000. Правда, жена его, Юлия Трофимовна, мужа не пилила: ее стараниями на хлеб с маслом семье вполне хватало. Только сверху масла госпожа Васнецова желала видеть еще один ингредиент — икру. Желательно черную. Но можно и красную. И не только по воскресеньям, но и каждый день. Как известно, икра относится к таким продуктам, которые не приедаются.

Кстати, к той самой пресловутой икре Юлия Трофимовна испытывала и чисто профессиональный интерес: в начале 90-х, еще до рождения сына, она стала директором крупного рыбного магазина.

Стоит ли говорить, что означала в Советском Союзе, а потом и в «независимой» России такая должность? Даже бабушки на лавочках у подъездов «хрущоб» прекрасно понимали, что не только «кильки в томате» и ржавая селедка составляли ассортимент рыбных магазинов страны. У всех на слуху был анекдот о том, как престарелая княгиня приехала из Парижа в Москву и, зайдя в Елисеевский магазин, произнесла: «На моей памяти тут, в углу, стояла бочка с икрой. Ну скажите, кому она помешала?»

Юлия Трофимовна прекрасно знала, кому может помешать стоящая у всех на виду бочка с икрой. Причем знала конкретно. Именно эти люди, учитывая заслуги ее широко известного в узких кругах папаши, поставили ее на весьма выгодную должность, прекрасно сознавая, что вскоре должны наступить времена, когда «бочка» снова займет свое законное место. И откуда появится в ней икра, они тоже знали.

Васнецова сидела в декретном отпуске всего три месяца. Большего она позволить себе не могла — тогда, в 92-м, только начинала набирать обороты машина, которую позже назовут «рыбной мафией». Юлия Трофимовна