Ума и Зила устремились к окраине четвертого уровня Гриона.
На главную улицу, которая соединяла все уровни, стали выходить все жители. Кто-то ликовал, повторяя то, о чем извещала стена, кто-то уже начал размышлять о победителях новых состязаний.
– Надо бы запастись мукой и маслом, чтобы напечь пирогов на весь Грион! – местный пекарь, предвидя хороший заработок, давал наказания своему сыну. – Пойди и скажи, что я куплю все, что привезут в город!
Ума и ее помощница бежали сквозь толпу ликующих грионцев. В этот день она в первый раз не ощущала на себе пристальных взглядов. Это было непривычно. Ума, затаив дыхание, прочла строки на стене. Ее охватили радость и паника, дрожь счастья и мурашки страха. Ее брови приняли хмурое и даже угрюмое выражение, а тем временем улыбка и не думала сходить с лица.
– Ну что, Грионесса, власти дали согласие? – Зила заглянула в глаза Умы.
– Не здесь… Слишком много ушей…
Ума и Зила отправились домой.
Подходя к широкой лестнице поместья, Ума легким прикосновением погладила по массивным головам статуи оленей у входа, и они беспрекословно впустили девушек.
Едва ступив на первую ступень, Ума и Зила услышали невыносимо тонкий и запоминающийся голос Леты:
– Ума! Ума! Они прислали письмо с подтверждением, что все состоится в день открытия Игр Времени!
– Так все же подтвердилось, Грионесса! – Зила по-сестрински обняла Уму.
Как только Ума добралась по длинной лестнице до центрального входа, стальные, источающие холод двери сбросили с себя суровый вид и предстали перед жителями дома нежной стеной из глицилии. Слегка приобняв своими увесистыми цветками каждую из дам, двери ласково проводили в дом Уму, Лету и Зилу.
На хрустальном столе Уму ждало письмо. Лета принесла послание для дочери.
Ума нетерпеливо разорвала конверт и выхватила полупрозрачную бумагу.
«Дорогой брат, сообщаю, что власти дали свое согласие на оглашение заключения союза Умы и Ира в день церемонии открытия игр. Прошу отметить, что Грионесса Монна хотела бы лично обсудить все детали церемонии с участием советников. К великому огорчению, дорогой брат, ты не можешь присутствовать во дворце, поэтому прошу тебя сегодня принять гостей в третьем звездном часу. Твой брат, Логмер». В глазах Умы трепетала радость. Ей захотелось как можно скорее рассказать все Иру.
– Поздравляю, девочка моя! – тихо произнесла Лета, но сразу же переменила тон на более деловой. – Хватит радоваться, пора за работу! К приезду Монны и братьев твоего отца здесь должно быть все идеально! И ты должна выглядеть неотразимо! Зи-ла!»
Ума вприпрыжку отправилась на второй этаж, выбирать подходящий наряд для встречи гостей. Ума выбрала беспроигрышный вариант. Это было белое платье с разливающимся как волны у берега подолом. Когда солнце касалось его, оно поблескивало, как под лучами блестит вода. Это был подарок Монны на прошлый день рождения Умы.
В ее дверь постучались.
– Не впускать! – приказала Ума двери, и та в тот же час покрылась сталью. – Но не настолько же! Просто не впускай, это же не разбойники, в конце концов. – Но ответственная дверь не прислушалась к хозяйке и из вредности закрыла все защелки на замки.
– Какая ты противная! – Ума посмеялась над выходкой двери.
За дверью Уму ждала Зила, раздраженная тем, что помощница Леты, старая и наглая Вихна, опять скинула большую часть своей работы на нее. В этот раз Зиле пришлось раздобыть для Грионессы смесь из соков разных фруктов, которые якобы были привезены торговцами с Белого Света. Лета, конечно, была в восторге от того, что помощница сумела найти столь редкое лакомство, но вся похвала досталась серой и пресмыкающейся перед своей Гринессой Вихне.
Зила попыталась изобразить улыбку на лице, когда услышала, что с той стороны двери Ума крикнула: «Бегу, бегу!» Помощница сделала шаг назад, чтобы дверь могла распахнуться полностью. Но вместо этого дверь со скрипом приоткрылась.
– Вредина! – закричала Ума.
– Гринесса, помягче, вы знаете, какие они капризные, – посоветовала Зила.
– Ну выпусти меня, пожалуйста, а я тебе на ночь спою, – с откровенным притворством сказала Ума, и дверь послушалась.
– Вы выглядите прелестно, Грионесса!
– Честно? А то, боюсь, подарки Ира в виде сахарных кристаллов сделали свое дело!
– Все прекрасно, не беспокойтесь, – улыбнулась Зила и опустила глаза в пол.
– Хорошо, я поняла! – Ума, прищурившись, посмотрела на помощницу. – Ну ничего, настроение мне сегодня это не испортит! Но учти, если еще раз он мне пришлет сладости, не показывай их мне!
– Вас ожидает отец в саду. Прикажете накрыть обед?
– Нет, не думаю. В скором часу прибудут гости, лучше готовь главный зал.
Ума, придерживая подол своего белоснежного платья, спустилась по северо-западной лестнице, которая прямиком вела к залу стеклянных свечей. Это была круглая комната с упирающимися в небо стеклянными стенами. Хозяева поместья находили ее одной из самых любимых комнат. Она служила местом для вечернего приветствия звезд Леты, местом, где Эспен ходил кругами, обдумывая то или иное поручение от Монны, а Ума знала эту комнату как свою танцевальную мастерскую. Каждый раз, входя туда, она делала глубокий вдох, и все напоминало ей ее радостное детство. Сегодня она сделала несколько изящных взмахов рукой и направилась через всю комнату в сад.
Ума подняла с земли налитое солнечным светом яблоко и присела за забавный садовый столик, чьи ножки были переплетены самым странным образом. Отца в саду не оказалось. Но, как только она закрыла глаза, чтобы помечтать, как пройдет Церемония Открытия для нее и для Ира, как раздался глубокий голос отца:
– Ума, ты готова? – Эспен шел статной походкой, потирая свою короткую бороду. Ума соскочила с места и, подпрыгивая, подбежала к отцу, – Вижу, ты довольна решением властей… – он слегка улыбнулся.
– Еще бы! Я у стены все сразу поняла, там, конечно, ничего не было сказано о нашей помолвке! Но! Монна открыла мне маленький секрет о том, как же скорее понять, дали ли нам добро или нет! – Ума говорила с искренним восторгом.
– Кстати о стене! Ты ведь знаешь, что стена не любит, когда ей докучают? А ты зачастила… – Эспен, по обыкновению, принялся отчитывать дочь.
Ума положила голову на плечо отца и взяла его руку. Но вскоре тишина была прервана. В саду появилась Зила с подносом в руках, на котором издали можно было увидеть массивную брошь такой же формы, как и кольцо Умы.
– Грионар, гости вот-вот прибудут!
– Да-да, – бросил Эспен, поцеловал лоб дочери и той же статной и неторопливой походкой направился к дому. Ума осталась греться под солнцем. Она относилась к Монне и ее советникам без подобострастности. Эти всеми почитаемые фигуры были для