– Итак, начнем, – произнес человечек небольшого роста, сидящий напротив Нее в не очень удобном кожаном кресле за огромным для него столом. – Ваши фамилия, имя, отчество.

– Кевилл Анна Константиновна, – послушно произнесла она.

– Адрес?

– Город Н., улица Длинная Застава, дом 27, квартира 205.

– Интересно… Богатенькая значит? – с сарказмом спросил следователь.

– С чего такие выводы? – Возмутилась Анна.

– В этом районе живут только состоятельные граждане. – с нескрываемой неприязнью ответил следователь.

– Ну не бедствую, допустим. – с усмешкой сказала Анна.

– Язвить будешь? – зло воскликнул он.

– Ни в коем случае, но Вы переходите на «ты», а я даже не знаю с кем имею честь общаться. – устало проговорила она. После «видений» всегда приходила расплата в зависимости от продолжительности и четкости на нее либо накатывалась усталость, либо начинала болеть голова, правда иногда могла пойти кровь из носа, но это бывало всего пару раз.

– Лейтенант Виктор Смирнов. – отчеканил он. – Место работы?

– Да… за вами не угнаться… – потирая виски пальцами, произнесла девушка. – Я художник, готовлю выставку в галерее Х.

– Значит безработная, – хохотнул он. – Ну и кто же вас содержит? Очередной папенька?

– У вас ко мне какая-то личная неприязнь или вы ко всем женщинам так относитесь? – пристально глядя следователю в глаза отчеканила Анна.

– Молчать или я тебя! … – заорал он, вскочив с кресла. И тут ее опять пронзил невидимый разряд электрического тока, и она разумом на минуту исчезла из кабинета. Перед глазами была небольшая квартирка. В гостиной сидела худенькая девушка лет двадцати пяти и держала на руках пятилетнего мальчика, видимо это был сын. Они улыбались друг другу, девушка читала ему детскую книжку. В замочной скважине входной двери повернулся ключ, девушка вздрогнула и испуганно прижала сына к себе. В комнату вошел Смирнов.

– Опять ты сука ни черта не делаешь, – заорал он.

– Я все сделала, – испуганно прошептала она, – ужин на плите, дома чисто…

– Молчать! Я не давал тебе слова! – сынишка соскочил с коленей матери и спрятался за спинку дивана. Смирнов подскочил и ударил ее по лицу со всей силы. Девушка, охнув схватилась за лицо, и вся съежилась в ожидании новых ударов. Сын закричал и бросился к матери на защиту. Смирнов поймал его за руку и выволок из комнаты в детскую, захлопнул дверь и прорычал – выйдешь, убью!

Войдя в комнату, он встал на против девушки. Она вскочила и сквозь слезы заговорила: «Прости, сейчас подогрею ужин.» Хотела проскочить мимо него на кухню, но он с силой кинул ее на диван и задрав короткий халатик сорвал с нее трусики, а затем, расстегнув ремень и приспустив свои брюки, грубо вошел в нее. Его не волновало делает ли он ей больно, только причиняя женщине страдания он мог возбудиться (правда в этом он не признается никогда и никому). Затем удовлетворившись, он сел и застегивая штаны снисходительно произнес: «Ты сама виновата, я тебе миллион раз говорил, сука, не зли меня! Так что ты сама нарвалась. Я, что должен ждать пока ты оторвешь свой зад от дивана и соизволишь накормить меня?» – он повернулся к ней с яростным взглядом, а она, одернув свой халатик и, утирая, слезы, направилась в кухню.

– Эй! В каких облаках витаете? – вопрос Смирнова вернул Анну в кабинет следователя.

– Простите, трудный день выдался, – произнесла она и взялась за виски, головная боль резко взорвалась тысячью молний, выбивая черные искры в глазах.

– Какие мы чувствительные, – съязвил Лейтенант.

– Зато вы смотрю нежностью не страдаете! – зло прорычала она. – Если вы считаете, что можете причинять ей безнаказанно боль, то ошибается, я найду того, кто вправит вам мозги на место!

– Ах ты сука! – вскочив заорал он, – Ей это не сойдет с рук, болтливая тварь!

– Она мне ничего не говорила, она даже не знает о моем существовании, ты сам спалился, когда шторы не закрывал и бил ее, я была в доме на против и все видела, – с безразличием соврала Анна. – И поверь мне, теперь, когда я убедилась на сто процентов, что это ты! Если у нее появится хоть царапина или синяк! … Ты знаешь денег и связей у меня хватит! – Смирнов резко подскочил к ней и схватив за плечи дрожащим от нескрываемой злости и страха (страха?) голосом заговорил: «Ты угрожаешь мне?»

Тут дверь в кабинет открылась и в проеме появился майор полиции, судя по погонам на плечах.

– Так Кевилл вы … какого здесь происходит? – тут Анна почувствовала, как по лицу из носа побежала теплая кровь (два видения и отличного качества дали о себе знать). – Смирнов, ты что совсем рехнулся, да я тебя! Ты хоть знаешь кто она?!

– Я ее не трогал! Да и кто она такая? – испуганно затараторил следователь.

– Да-да, про жену вы тоже так говорите? – с торжеством произнесла Анна.

– Так, Смирнов быстро ко мне в кабинет!

– Я.. – запнулся под тяжелым взглядом майора лейтенант.

– Я сказал, живо! – и, дождавшись, когда за Смирновым с грохотом закроется дверь он обратился к Анне – простите, пожалуйста, Вы только своему отцу не сообщайте про него, а то всем нам…

– Он меня не трогал, – перебила Анна его. – У меня из-за головной боли пошла кровь, – доставая салфетку из небольшого рюкзачка произнесла она. – А жену его жалко – забить может.

– Да знаем мы все про его наклонности, но не будем же в его доме караул выставлять. А жене некуда пойти, она сирота и привез ее он откуда-то из захолустья. Даю слово, что сегодня он ей ничего не сделает, на дежурство оставлю, а завтра в командировку отправлю. Обещаю. Вы только отцу своему