Читать «Импульс»

— Глеб, какого хера-то? — возмущается Сашка, глядя на меня злыми глазами. В них все: и разочарование, и осуждение и потухшая надежда. Короче, как обычно. Ничего нового или интересного.

Даже бокал виски в руках старшего брата не вводит в заблуждение. Александр Лисовецкий всегда все держит под контролем, и спиртное — это не способ расслабиться, это попытка расслабить собеседника. Только на меня его уловки давно не действуют. И его это дико злит, а меня забавляет.

— Ты же знаешь, я против реставрации старого крыла, — лениво отвечаю, размазывая янтарную жидкость по дну бокала. Пить я сегодня не собираюсь. У меня другие планы на вечер. Но знаю, попытка создать в бокале волну, бесит брата. Поэтому раз за разом взбалтываю виски. — Я об этом сказал еще две недели назад.

— Глеб, оно разваливается! Нельзя оставлять как есть. Все же это часть жилого дома, а не отдельно взятое строение. И ты в меньшинстве. Родители дали добро, Макс сказал…

— Макс на все говорит «мне пох», родители так не говорят, но думают. Какое им дело до старого загородного поместья, если последний раз они были тут три года назад? Да они в Россию-то приезжали на прошлый Новый год. А тебе лишь бы залезть своими руками везде и упорядочить. Мне нравится старая часть дома. Она нам не нужна, ею никто не пользуется, нафиг что-то менять?

— И именно поэтому ты тупо заплатил нанятому реставратору в два раза больше, чем он заработал бы тут за то, чтобы он отказался от объекта и уехал? — раздражённо бросает брат, наконец-то дойдя до сути нашего конфликта.

— Да. — Пожимаю плечами, с наслаждением наблюдая за тем, как Сашка бесится. Даже у его сына Никиты не получается его разозлить и вывести на эмоции. А я могу и буду, потому что против того, чтобы кто-то лез и перекраивал единственное место в этом долбаном доме, с которым у меня связаны хорошие воспоминания.

— Ты — мудак, — замечает брат.

— Не спорю, но я и следующего реставратора подкуплю.

— Я найду такого, кто любит работу больше денег.

«Более того, ты уже нашел. Но и тут я непременно все испорчу», — с удовлетворением думаю я, но не собираюсь посвящать брата в то, что мне давно все известно. Александр Лисовецкий непобедим в своем стремлении упорядочить все вокруг, и вместе с тем до задницы предсказуем. И только я вношу в его жизнь задорное разнообразие.

— Ха-ха, — говорю я и выхожу из тошнотворно пафосного кабинета, отделанного красным дубом. Хрен тебе братец, а не реставратор. Должно же в этом доме быть хоть что-то мое. В конце концов он принадлежит не только тебе, но и мне на треть. И если Максу, нашему младшенькому, в целом все равно, что творится, как он выражается «в деревне», то я буду стоять на своем до конца. Я не хочу получить безжизненное место, которое станет таким же скучным, как все, к чему ты прикладываешь руку.

Лика

— Чулки надень! — командует Наташка, которая стоит спиной и наводит ревизию в шкафу, но, видимо, слишком хорошо меня знает.

— Нат, там октябрь, я не хочу морозить жопу.

— Ты скучная, — припечатывает подруга и поворачивается лицом. Не порти вечер мужику, который захочет тебя трахнуть. Вдруг страсть застанет вас прямо сегодня, например, в туалете куба?

— Наташа, — устало заявляю я. — За пять лет в университете я ни разу не спала ни с кем в туалете клуба. Тьфу! Да и вообще в туалете! С чего бы мне начинать делать это после окончания? Тебе не кажется, это уже как-то несолидно?

— Это исключительно потому, что ты встречалась с пингвином.

— Он не пингвин, — привычно огрызаюсь я.

— Ага. Он просто долбодятел — птичка такая. Скучная птичка долбодятел, который вдруг улетел к какой-то дятлихе.

— Не хочу об этом.

— Замечательно, я тоже не хочу. Надень чулки и стринги. Отмороженная жопа — это не такая большая жертва, если на кону невероятный секс. Ну, Лик, тебе двадцать три ты имеешь право на все это.

— Я имею право на отмороженную задницу? Прекрасно! А могу я этим правом не воспользоваться?

— Ты имеешь право на шикарный секс, которого у тебя не было с твоим пингвином.

— У меня был секс.

— Видишь, ты даже не можешь соврать, что шикарный. — Я морщусь, потому что Наташка безобразно права, а она продолжает. — Я нашла тебе платье, надень кружевные трусы и чулки. Мы поедем на такси, твоя жопа останется цела. Зато если ты встретишь клевого мужика, ты не сможешь себе сказать. «Я не буду с ним спать, так как у меня колготки перетягивают талию и под ними неэротичные хлопковые труселя в горох».

— Ты ведь не отстанешь? — вздыхаю я, прекрасно понимая, что даже, если встречу клевого мужика, то ни за что не буду с ним спать прямо сегодня. Никогда так не делала, да мне и не предлагали. Видимо, у меня на лице крупными буквами написано «Ловить нечего».

— Конечно, не отстану.

Иногда Наташке проще дать, чем объяснить, почему нет. Об этом думаю спустя два часа за стойкой бара в одном из пафосных ночных клубов. Сюда меня тоже притащила Наташка. На вопрос: «Почему сюда?» Подруга только загадочно улыбается. А вопрос актуален. В этом клубе она уже несколько лет работает администратором, и всегда следует простому правилу — не пей на рабочем месте, даже если не твоя смена.

— Ты вступаешь в новую жизнь, и я очень желаю тебе в ней секса.

— Нет бы денег, — мрачно бормочу я.

— Ты будешь работать с Лисовецкими. Деньги у тебя будут.

— Хочется верить.

— А сегодня расслабься. Дорогой клуб — дорогие мужики и никаких пингвинов. Хоть и не в моих правилах отдыхать тут, но зато я могу гарантировать тебе клевых представителей противоположного пола. Главное… — она многозначительно молчит, прежде чем продолжить. — Не жди от веселого времяпровождения любви на всю жизнь. Алкоголь, танцы и секс с мужиком, от которого сносит крышу. Снесло крышу — значит, не отказывайся от секса.

— Я так не могу, Наташ, — вспыхиваю сразу же.

— Ну, дорогая, надо когда-то учиться. Ты взрослая девочка, а взрослым девочкам жизненно необходим секс.

Наташка убегает через десять минут. Она не зря сюда не приезжает. Потому, что на работе работа подругу находит всегда. Вот и сегодня к ней подходит девочка-официантка в слезах, Наташка взмахивает руками, извиняется передо мной и сматывается решать чьи-то проблемы. В этом она вся. Но я не могу сказать, что сильно расстроена. Тут действительно хорошо — и музыка, и интерьер, а с самой собой мне не скучно.

Сижу у стойки уже час. Медленно цежу через трубочку коктейль и в целом чувствую себя хорошо. Как обычно. Ко мне подкатывали уже три раза, но… вот это пресловутое «но»