Так и начался нехитрый круговорот Любови в природе. Работа, рефераты, бесконечные больничные. И единственная помощь, на которую она могла рассчитывать, – это мама и соседка Фаина Григорьевна, большая любительница всюду сунуть свой любопытный нос и заговорить до смерти. Но без нее как без рук. Иногда на больничные ходила и сама Любаша, иногда мама. Ну как ходили? Три дня, пока температура шарашит, отпаивали малышку компотами и прочим, а потом приглашали сидеть бабу Хаю. Именно так называла ее Зойка, свет очей двух разведенных женщин и одной престарелой соседки.
В один солнечный зимний день Люба вдруг ощутила горячие мужские объятия на своей талии, к слову сказать, очень стройной, ибо гречневая диета – отличное средство для похудения, пусть и вынужденное из-за жесткой экономии. Резко обернувшись, она узрела своего начальника, симпатичного импозантного мужчину с легкой сединой в волосах. Все бы ничего, если бы он не был глубоко женат.
– Ой. – Она прытко отскочила в сторону и больно ударилась бедром об угол стола. – Ай-ай-ай!
– Куда ты скачешь, козочка? – Начальник улыбнулся полными губами и притянул за плечи. – Сильно больно?
– Конечно. – Она потыкала пальцем ушиб и скривилась от боли. – Вот зачем вы так?
– А что такого? – искренне удивился стареющий ловелас. – Ты мне нравишься, симпатичная, не замужем, жену ты мою видела – смотреть там давно не на что, так почему бы нам не совместить приятное с полезным?
– М-да, логика железная, – пробурчала блондинка и села за свой стол.
– Зеленый чай без сахара, – холодно бросил господин Скоробогатов и гордо удалился в свой кабинет, не забыв многозначительно хлопнуть дверью.
– Ишь какие мы гордые!
Щелкнул рычажок электрического чайника, зашуршала коробка «Принцессы Нури» (экономия должна быть экономной), заскрипела ручка по бумаге.
Через пять минут, пытаясь не пролить кипяток и в то же время не помять листок, Любаня открыла заветную дверь. Директор до сих пор изволил гневаться, но пытался это тщательно скрыть. Поставив в стороне чашку, она положила лист прямо перед ним.
– Что это? – Небрежный жест, ленивый осмотр и недоумение на лице.
– Заявление на увольнение, – почти твердым голосом ответила Люба.
Пусть жизнь у нее не сахар, пусть работу найти непросто, но спать с руководителем она не собирается. Да и опыт работы у нее уже почти год, самое время сваливать из этого болота.
– Ну и дура, – презрительно хмыкнул руководитель таджиков и поставил резолюцию. – Отрабатывать не надо, компенсацию за неиспользованный отпуск не получишь. Зарплата вчера была.
– Я ведь могу и в суд подать, – пригрозить пригрозила, но делать не собиралась.
– Пошла вон, – отмахнулся начальник.
Делать нечего, собрала Любаня пожитки и отправилась домой. Вечером, ближе к десяти позвонила Галина Владимировна, супруга шефа и по совместительству главный бухгалтер.
– Привет, – дружелюбно начала женщина. – Давай завтра встретимся.
– Давайте, – шмыгнула Люба сопливым от переживаний носом. – Где и когда?
– Завтра в десять, в кафе «У Грошика».
– Ладно. – Она не выдержала и всхлипнула.
– Ну-ну, не реви, – проворчала чудом не обманутая жена, – я тебе помогу.
И сбросила звонок.
Допив остатки какао, которое должно было активировать выработку гормонов счастья, Люба долго всматривалась в гущу, но ничего интересного не разглядела.
Как ни странно, но скоропалительное решение лишь добавило плюшек в плане денег. Галина оказалась женщиной проницательной и справедливой. Естественно, после двадцати лет совместной жизни она знала своего муженька как облупленного, а еще, оказывается, успела изучить секретаршу, несмотря на то что в офисе появлялась изредка. Рассказав малую часть похождений своего благоневерного, умудренная горьким опытом женщина посоветовала плюнуть и растереть, а еще лучше – не верить никому из мужиков. Под конец аудиенции выдала отпускные и бонусный оклад за женскую солидарность. На том и расстались.
Новую работу Люба искала с тайной надеждой обрести начальницу-женщину, чтобы требовались исключительно профессиональные навыки. К сожалению, и здесь ее постигло разочарование: на одном из собеседований столь долгожданная руководительница напрямую высказалась о дополнительных функциях личного помощника. А что, в кабинете одни девочки, ходить вокруг да около нет смысла, зато вип-клиенты салона элитной мебели как никогда нуждаются в простой женской ласке. Иначе как еще продать диван за сто тысяч? Будь он хоть трижды кожаным и четырежды немецким!
Люба все же сумела устроиться в крупную строительную фирму с нормальным, не озабоченным директором, достойным окладом и возрадовалась до глубины души. До первого корпоратива. Нет, к ней лично никто не приставал, так, присматривались, зато присутствующие никого особо не стеснялись. И ведь она прекрасна знала, кто из них женат, у кого сколько детей и какие подарки на день рождения они получили… Вот так и вытравили у прекрасной светловолосой Любови с очами цвета незабудок веру в мужчин в целом и семейные отношения в частности. Может, оно и к лучшему, зато она не питала никаких иллюзий, когда в один прекрасный день оказалась неведомо где.
Глава 2
Попадос
Закончился очередной рабочий день. Жара казалась еще более невыносимой после офисной прохлады. В первые минуты даже почудилось, будто попала в пустыню. «И как Людка такое переносит? На шестом-то месяце беременности, – ужаснулась Любовь. – Пойду-ка я по набережной, ну и пусть, что крюк, зато не расплавлюсь».
Прячась в тени деревьев, она нервно отмахивалась от мошкары, назойливой даже в дикий солнцепек. Воздух дрожал зыбким маревом, нагоняя апатию, делая веки тяжелыми, а ноги – вялыми.
– Смотри куда прешь, дура, – рявкнул какой-то лощеный парень, не замеченный уставшей Любой. От резкого толчка она потеряла равновесие и полетела в кусты.
Воздух завибрировал, казалось, ее подхватил локальный смерч и закружил в тошнотворном вихре. Зажмурив глаза, она автоматически схватилась за первое, что попалось под руку. Этим оказалась штанина хама, который умудрялся сквернословить даже в экстремальных условиях. Наконец кружение закончилось, и они практически в обнимку полетели на землю.
– Какого?.. – Ругательства сыпались мощным потоком, казалось, парню даже не нужно дышать. – Слезь с меня!
Люба кое-как сползла с дергающегося неврастеника, встала на четвереньки и почувствовала,