Читать «След на золотом песке»

Мучительно болело чуть ниже пупка. Малыш все время старался найти удобное положение тела. Но мешало дерганье вагона, который стремительно мчался по рельсам вслед за спаренными локомотивами неизвестно куда. Тем, кто вел головной локомотив, конечный пункт назначения был известен, но только не Малышу, волею случая оказавшемуся на этом товарняке пассажиром.

Наконец ему удалось пристроиться таким образом, чтобы боль немного утихла. Монотонное постукивание колес начало действовать на него, как снотворное. Он прикрыл глаза, погружаясь в дремоту. Малыш уже забыл, когда он мог позволить себе по-настоящему расслабиться и поспать, дать организму хоть немного отдыха.

Здесь, в закутке товарного вагона, он был уверен в своем одиночестве и мог отрешиться от всех событий, что произошли с ним за последние дни. Ему сейчас позарез нужен был отдых. Впереди его ждало неизведанное, надо было набраться сил, чтобы быть готовым ко всему.

Сквозь кровавые сполохи в его сознании проносились лица тех, с кем он столкнулся прежде, чем выбрался из города. Он обошел все капканы, поставленные на него теми, кто жаждал увидеть его мертвым, таким неподвижным, закостенелым клиентом городского морга, в котором он нашел себе пристанище последние месяцы. Иногда вдруг какой-нибудь эпизод всплывал в его затуманенном дремотой сознании, и он отчетливо видел каждую мелочь.

…Вот он видит себя выходящим из здания морга. На улице пустынно, нет никого. Вот он идет по тротуару и… каким-то чутьем, боковым зрением вдруг замечает едва заметное движение сбоку, чуть сзади, с той стороны, где примостились у тротуара киоски. И сразу же тело, не дожидаясь сигнала, разворачивается в ту сторону. Срабатывает многолетняя, отработанная до автоматизма длительными тренировками привычка реагировать на потенциальную опасность, не думая, не анализируя. Эта привычка много раз уже спасала ему жизнь. Он выигрывал благодаря ей иногда сотые доли секунды, но именно их ему и хватало, чтобы уклониться от смертельного удара или пули.

На этот раз ему повезло меньше, но все же он остался жив благодаря счастливой случайности. Не развернись он вовремя к тому, кто нажал курок пистолета, то лежал бы сейчас на одном из больших оцинкованных столов в здании, откуда только что вышел.

Спас его пистолет, который он заткнул за брючный пояс спереди. Пуля попала точно в него. Конечно, если бы она летела прямо, то кусок металла не смог бы стать для нее препятствием, но она летела под небольшим углом и поэтому срикошетила. Но удар был такой силы (стреляли с близкого расстояния, почти в упор), что он на какое-то время потерял сознание и упал на асфальт. Тот, кто стрелял, был уверен, что он мертв. И поэтому, не опасаясь, направился к Малышу.

Сквозь туман Малыш, продолжая лежать неподвижно, видел приближающийся темный силуэт. Потом весь обзор заслонило деформированное замутненным сознанием лицо, которое постепенно приобретало четкие линии. Склонившийся над ним человек оказался совсем молодым парнем, одетым в форму мента с лейтенантскими погонами. Взгляд его был испуганным, словно он стрелял в Малыша не целясь, а так, совершенно случайно.

Откуда-то донесся шум мотора, потом шаги бежавших в их сторону людей. Автоматически Малыш отметил, что их было двое. Он по-прежнему старался не подавать признаков жизни. Что-что, а притворяться мертвым он умел.

Лицо лейтенанта сменилось другим, на этот раз Малыш сразу же узнал судмедэксперта из морга.

«Вероятно, он сегодня дежурит и как раз в это время приехал с вызова», — мелькнуло в голове у Малыша.

— Да это же Малыш! Он у нас в морге работает санитаром!

Судмедэксперт отодвинул в сторону лейтенанта и склонился к Малышу. Профессиональным движением прижал руку к шее, проверяя, есть ли пульс.

— Жив, — сообщил он.

— Жив? — голос лейтенанта испуганно дрогнул, словно он не верил в то, что после выстрела с такого близкого расстояния обычный человек может остаться жив.

У Малыша все раздирало внутри от боли, но он понимал, что если он сейчас что-нибудь не предпримет, то его песенка будет спета. На этот раз его живым уже не выпустят. Уж очень старательно они его в этом городе доставали. Да и он не оставался в долгу. Тем более пока фактор внезапности был на его стороне. Противники были уверены, что если он и жив, то совершенно беспомощен и не способен на какие-то активные действия.

— Куда ты его? — спросил у лейтенанта судмедэксперт. Он никак не мог понять, почему в это утро у него на глазах какой-то незнакомый милиционер пристрелил тихого парня, не отличившегося за время работы в морге ничем, разве что исполнительностью.

— Не знаю, — голос лейтенанта по-прежнему дрожал.

— Крови нет. А что он такого натворил? Ты по нему, как по мишени в тире. Он год почти у нас работает, и всегда такой тихий.

— В тихом омуте черти водятся, — лейтенант сплюнул. — Из-за него сейчас весь город на ушах стоит, — в голосе лейтенанта звучали оправдательные нотки. — Он столько положил наших, что можно на роту расписать. Я его совсем случайно вычислил. У вас в машине рация есть?

— Нет, мы люди небогатые, а что?

Это был уже голос третьего, который стоял немного в стороне. Его Малыш не мог видеть, для этого ему надо было бы повернуть голову в сторону говорившего.

— Надо немедленно сообщить в городской отдел, — лейтенант кивнул в сторону здания морга. — Там телефон есть?

— Есть, — ответил судмедэксперт, который пока еще не переварил до конца ту информацию о Малыше, которую выдал ему сейчас лейтенант. — В кабинете дежурного. Но он закрыт.

— Пошли, откроешь мне, а ты присмотри тут. До приезда оперативной группы его лучше не трогать, пусть тут и лежит.

Лейтенант по-прежнему был уверен в том, что если Малыш и жив после его выстрела, то самостоятельно вряд ли сможет пошевелить даже пальцем.

— Может, ему хоть перевязку сделать? — сработал профессиональный инстинкт у судмедэксперта. — Хотя никак не пойму, куда ты ему врезал, крови совсем нет.

— Черт с ним, что ты за него переживаешь, словно он твой родственник! — отрезал лейтенант. — Все равно ему крышка, так и так вышка светит. — Голос у него уже не дрожал. — Подохнет самостоятельно, меньше хлопот будет. Такие до суда не доживают.

Последний аргумент окончательно убедил судмедэксперта в том, что все происходящее у него на глазах не сон и что надо делать то, что требует от него этот лейтенант. Он уже прикинул, какие неприятности его ждут в дальнейшем, если лейтенант не врет насчет Малыша. И послушно направился к зданию, забыв о своем желании хоть чем-то помочь полумертвому, как они все думали, Малышу.

«Хорошо, что рано, нет прохожих», — думал Малыш, пытаясь определить, как далеко от него стоит третий, оставшийся его охранять. Его по-прежнему мучила непрекращающаяся боль, но Малыш знал: