Читать «Об истине и зверях»

«…Никогда не закрывай глаза снова… никогда… Только, когда они все умрут…»

Байундуни — Глубокий Корень — остановился в темноте палаты, столь высокой и пустой, что он услышал звук того, как нервно сжал свои массивные руки. Почему даже здесь, в храме его народа, не было света и звука? Зал Банаэ, гномских Вечных, был теперь местом, заполненным только ложными надеждами. Даже великие духи предков оставили их.

Внезапно, он услышал стук позади, хотя это, казалось, было лишь в пределах его черепа, пока сквозь этот стук не прорвалась грозовая буря хриплых, запутанных голосов.

«…Они убьют тебя, если смогут… А они смогут, ты же знаешь…»

Ему захотелось в гневе закричать на смешанный хор, шепчущий в его голове. Он бился в нем так долго, что он не мог сказать, принадлежали ли эти слова предупреждения ему самому или им. Он не мог вспомнить, когда в последний раз закрывал глаза, хотя чувствовал себя так, будто спал. Но не в обычном сне, а в бесконечном кошмаре, где тишина была убита.

В глубине Балаал-Ситта была только одна бесконечно длинная ночь страха и безумия.

Стук не прекратился, и он почти чувствовал его свой широкой спиной. Он обернулся и в панике посмотрел на большие двери палаты Вечных.

Каждая из створок была высотой с четырех гномов. Каждая из створок была высечена целиком из ствола большого дуба и была толщиной с длину его предплечья. И все же он мог услышать тех, кто, стуча, толпился за дверьми… это начало походить на дождь из камешков в лесу. Они стучали, чтобы войти, хотя их голоса не могли разрушить барьер, как и стук их кулаков.

— Что ты делаешь?

Глубокий Корень обернулся при этом угрожающем шепоте и дотронулся до пояса. Все, что он сначала увидел, это большие силуэты в темноте. Они устремлялись к невозможным высотам зала. Три стояли у стены у двери, а ещё три повыше на противоположной стороне. Все эти статуи Вечных его народа были немы, их каменные лица стёрло время.

Он заметил мерцающий свет.

К нему приближалось колеблющееся пламя. Позади было покрасневшее от жара резкое старое лицо, истощённое и высушенное, как у трупа. Чем ближе он подходил, тем яснее он видел его черты — и две черные ямы глаз одного из его народа.

Широкий, с седой бородой, старик шёл с широко раскрытыми глазами, с осторожностью осматриваясь, белки вокруг его радужек налились кровью. Свет факела мерцал на покрытых сталью чешуйках черной брони мастера Кин-оф-Фара.

— Собираешься впустить их?! — строгим тоном обвинил старый Ходящий-сквозь-Камень.

— Нет… уже нет, — возразил Глубокий Корень.

— Лжец! — прошипел тот, и его свободная рука упала на черную лакированную рукоять одного из кинжалов.

Словно отражение в зеркале, Глубокий Корень положил руку на рукоять своего кинжала.

— Где ты был? — спросил Кин-оф-Фар, вскинув голову. — У своего болтливого брата? Так как это началось?

Старший Ходящий-сквозь-Камень наблюдал за Глубоким Корнем лишь краем глаза, пытаясь разглядеть, открыты ли двери.

— Все они обернулись против нас, как только началась осада, — продолжал он. — Какую ложь ты вложил в человеческие уши… через своего брата?

Шёпот вырос до потока в голове Глубокого Корня.

«…Никому не доверяй… никогда не поворачивайся спиной… они идут за тобой…»

Глубокий Корень выпустил рукоять кинжала и приложил руку к голове.

Но один голос, гораздо громче, чем другие, прокатился через его ум:

«Слушай только меня. Держись только за меня.»

Другие голоса снова начали расти, думать стало слишком трудно.

— Нет… — прошептал он. Затем обхватил голову обеими руками и прокричал: — Оставьте меня в покое!

— Оставить тебя? — спросил старец, изображая недоумение. — Зачем мне это? Ты сделал это для нас, предатель. Ты и твой брат… заставили их прийти к нам!

— Нет… мой брат не замешан в этом…

— Больше лжи! — выкрикнул старший, рывком вырывая клинок из ножен.

«Сделай, что необходимо, и иди ко мне.»

Глубокий Корень крепче стиснул руки на висках.

Старший опустил свой факел и поднял кинжал, обвиняюще крича:

— Держи свое предательство назад, Байундуни!

«Не слушай. Иди ко мне.»

И снова другие голоса подняли такую какофонию, что он попытался зацепиться за этот один ясный голос. Попытался подавить другие.

Байундуни — Глубокий Корень — выхватил кинжал при виде его старшего собрата по касте, наступающего на него.

Этому испорченному месту скоро придёт конец. Будет сон и тишина, как только Балаал падёт и будет забыт.

Винн Хигеорт вышагивала по полу своей комнаты в Гильдии Хранителей Знания в Колм-Ситте. Тень, большая, похожая на волка собака с серебристо-черным мехом, лежала на узкой кровати, наблюдая за ней кристально голубыми глазами.

У Винн были проблемы, и она прекрасно понимала это.

Всего одну ночь назад, Винн, Тень и ещё один её товарищ, Чейн Андрашо, вернулись из Дред-Ситта, горной цитадели гномов. В том месте Винн не послушалась ни одного приказа и предупреждения своих начальников. Последствия были ошеломляющие. К настоящему времени весть о ее возвращении, конечно, уже дошла к самым верхам Гильдии. Что её вызовут на Совет Преминов было только вопросом времени.

— Где Чейн? — рассеянно прошептала она, все еще шагая из угла в угол.

Что бы ни случилось сегодня вечером, он наверняка захочет это знать. Он занимал гостевые покои в сторожевой башне через внутренний двор, но сейчас уже опустились сумерки, и он опаздывал.

Она почти подскочила, когда в её дверь наконец-то постучали. Откинув с лица лёгкие пряди тёмно-русых волос, она поторопилась открыть.

— Где ты…

Но за дверью был не Чейн.

Там стоял худощавый молодой человек только на несколько пальцев выше Винн. Он был одет в серую одежду катологиста, точно так же, как она. Его плечи резко выпирали вперед, будто он всегда съёживался.

— Николас? — проговорила Винн и быстро улыбнулась, пытаясь скрыть растерянность. Он был одним из тех немногих друзей, которые у нее ещё остались в Гильдии.

Он не улыбнулся в ответ. Фактически, он даже не посмотрел ей в глаза.

— Ты… Тебя вызвали, — прошептал он, судорожно сглатывая через слово. — Премин Сикойн сказала, что ты сейчас же должна прибыть в Палату Совета. И тебе надо… — он глянул на Тень. — Ты должна оставить собаку здесь.

Винн просто смотрела на него. Она знала, что это должно было случиться, не так ли? Она выпрямилась, разглаживая свою серую мантию.

— Дай мне минутку, — сказала она. — Иди скажи Совету, что я прибуду незамедлительно.

Он нервно поколебался, но затем кивнул.

— Я буду идти медленно, чтобы выиграть для тебя немного времени.

Винн невесело улыбнулась:

— Спасибо.

Она наблюдала, как он исчез в проходе, ведущем вниз, но не закрыла дверь. Она вздохнула, прежде чем обернуться для следующего разговора, который явно не будет легким.

— Тень, оставайся здесь, — твёрдо сказала она. — Ты не можешь пойти со мной.

Винн использовала как можно меньше слов, поскольку Тень ещё плохо понимала речь.

С низким