Чемоданчик был сделан из литого металла. Чтобы его пробить, нужен отбойный молоток. Жюли осмотрела замок. На каждом колёсике были выгравированы цифры и символы. Она подвигала ими наудачу. Наверное, у неё один шанс из миллиона найти нужную комбинацию.
Она опять потрясла его. Внутри что-то было, какой-то предмет. Тайна разожгла её любопытство.
Отец вошёл с собакой в комнату. Он был высоким, рыжим, усатым молодцом. Брюки для гольфа делали его похожим на шотландца-егеря.
— Тебе получше? — спросил он.
Она кивнула.
— Ты упала в такое место, куда так просто и не попасть. Пришлось продираться сквозь настоящую стену из крапивы и кустов, — объяснил он. — Как будто сама природа скрыла эту поляну от гуляк и любопытных. Её даже на карте нет. Слава Богу, Ахилл почуял, что ты там! Что бы с нами стало без собак?
Он ласково погладил своего ирландского сеттера, который в ответ вымазал ему серебристой слюной низ брюк и весело залаял.
— М-да, ну и история! — заговорил он снова. — Странный замок — с кодовой комбинацией. Может быть, это какой-нибудь сейф, который грабители не сумели открыть.
Жюли покачала тёмной шевелюрой.
— Нет, — сказала она.
Отец приподнял чемоданчик.
— Если бы внутри были монеты или слитки золота, вес был бы больше, если пачки наличных, было бы слышно их шуршание. Может, там пакет с наркотиками, брошенный торговцами. А может быть... бомба.
Жюли пожала плечами.
— А вдруг там человеческая голова?
— В таком случае Лектор должен был немало потрудиться, чтобы сделать её меньше, — возразил отец. — Твой чемоданчик маловат для того, чтобы вместить нормальную человеческую голову.
Он посмотрел на часы, вспомнил о важной встрече и удалился. Радуясь неизвестно чему, собака отправилась следом, виляя хвостом и шумно дыша.
Жюли ещё раз потрясла чемоданчик. Совершенно точно внутри было что-то мягкое, и если это была голова, то, вертя её во все стороны, Жюли несомненно сломала ей нос. Чемоданчик вдруг стал ей противен, и она решила, что лучше не будет больше думать о нем. Через три месяца у неё экзамены на степень бакалавра, и ей не хочется сидеть четвёртый год в последнем классе. Пора заняться повторением.
Жюли достала учебник по истории и взялась его перечитывать. 1789 год. Французская революция. Взятие Бастилии. Хаос. Анархия. Великие люди. Марат. Дантон. Сен-Жюст. Террор. Гильотина...
Кровь, кровь и снова кровь... «История — это нескончаемая бойня», — подумала она, наклеивая пластырь на открывшуюся ссадину. Чем больше она читала, тем больше её мутило. Мысли о гильотине напомнили ей об отрезанной голове в чемоданчике.
Через пять минут, вооружённая большой отвёрткой, она атаковала замок. Чемоданчик не поддавался. Она взяла молоток, принялась стучать по отвёртке, пытаясь увеличить её шансы в роли рычага. Безуспешно. Она подумала: «Мне бы „козью ножку“, — затем: Хватит, у меня никогда не получится».
Она вернулась к учебнику по истории и Французской революции. 1789 год. Народный трибунал. Конвент. Гимн Руже де Лилля. Сине-бело-красный флаг. Свобода — Равенство — Братство. Гражданская война. Мирабо. Шенье. Процесс над королём. И опять гильотина... Как можно сопереживать стольким убийствам? Глаза скользили по строчкам, не воспринимая написанное.
Шуршание в дереве балки привлекло её внимание. Термит за работой натолкнул её на мысль.
Слушать.
Она приложила ухо к замку чемоданчика и медленно повернула первое колёсико. Она уловила еле слышный щелчок. Зубчатое колёсико зацепило ответчик. Жюли четыре раза повторила операцию. Механизм сработал, замок открылся. Там, где не помогло насилие отвёртки и молотка, хватило чуткости её уха.
Прислонившись к дверной раме, её отец удивлённо сказал:
— Тебе удалось его открыть? Как?
Он посмотрел на знаки на замке: «1 + 1 = 3»
— М-м, ничего не говори, я знаю. Ты размышляла. Есть ряд чисел, ряд символов, ряд цифр, ряд знаков и ряд шифра. Ты поняла, что речь идёт об уравнении. Затем ты подумала, что кто-то, кто хочет сохранить секрет, не будет использовать логическое уравнение типа 2 + 2 = 4. Ты попробовала 1 + 1 = 3. Это уравнение часто встречается в старинных ритуалах. Оно обозначает, что два объединившихся таланта более производительны, чем их простое сложение.
Отец поднял рыжие брови и пригладил усы.
— Так было, да?
Жюли посмотрела на него, её светло-серые глаза задорно блестели. Отец не любил, когда над ним подсмеивались, но ничего не сказал. Она улыбнулась.
— Нет.
Она нажала на кнопку. Пружина с сухим стуком подняла крышку.
Отец и дочь склонили головы.
Оцарапанные руки Жюли схватили содержимое чемоданчика и поднесли его к лампе на столе.
Это была книга. Большая толстая книга, из которой торчали краешки вклеенных листков.
Название на обложке было каллиграфически выведено большими стилизованными буквами:
Энциклопедия относительного и абсолютного знания профессора Эдмонда Уэллса
Гастон пробурчал:
— Странное название. Вещи либо относительны, либо абсолютны. Они не могут быть одновременно и тем и другим. Это противоречие.
Ниже, буквами поменьше было добавлено:
Том III
Ещё ниже был рисунок: круг, в который вписан треугольник, одним углом вверх, содержащий, в свою очередь, нечто вроде буквы Y. Присмотревшись, можно было заметить, что стороны буквы Y представлены в виде трех муравьёв, сцепившихся усиками. Левый муравей был чёрным, правый — белым, а муравей в центре, изображавший перевёрнутый ствол Y, — наполовину белым, наполовину чёрным.
Под треугольником повторялась формула, открывавшая замок кубического чемоданчика: 1 + 1 = 3.
— Прямо старинная колдовская книга, — пробормотал отец.
Жюли, видя незатрепанную обложку, подумала, что книга, наоборот, совсем новая. Она погладила переплёт. На ощупь он был гладким и мягким.
Черноволосая девушка со светло-серыми глазами открыла первую страницу и прочла.
7. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ
ЗДРАВСТВУЙТЕ, здравствуйте, незнакомый читатель.
Здравствуйте в третий раз или в первый.
Честно говоря, совершенно неважно, нашли вы эту книгу первым или последним.
Эта книга призвана изменить мир.
Нет, не улыбайтесь. Это возможно. Вы это можете. Для того, чтобы что-нибудь произошло, достаточно очень этого захотеть. Ничтожная причина может иметь огромные последствия. Говорят, что движение крылышка бабочки в Гонолулу может вызвать смерч в Калифорнии. А ведь ваше дыхание много мощнее, чем дуновение воздуха от взмаха крылышка бабочки, не правда ли?
Что касается меня, я умер. И, увы, я смогу помочь вам только вот этой книгой.
Я предлагаю вам совершить революцию. Или даже, если выразиться точнее, «эволюцию». Потому что наша революция не должна быть такой же жестокой и зрелищной, как все прежние.
Это должна быть, как мне представляется, скорее духовная революция. Муравьиная революция. Скромная. Без насилия. Череда лёгких прикосновений, которые можно счесть незначительными, но которые, складываясь