Но хан не удостоил его ответом. Скоро должен был прибыть гонец, и Берке мечтал о том, чтобы уделить лично себе несколько минут перед этой встречей.
На какое-то время он перестал быть великим ханом, а стал одним из простых смертных с их недугами и болячками, которые не делают разницы между вознесенными на вершину власти и обычными людьми. Прислужник помог Берке опуститься на жесткий топчан, стянул с него сапоги и стал массировать ноги. Хан морщился, но терпел, его с детства учили превозмогать боль.
Прибыл гонец с депешей. Берке велел принять послание и вскоре выслушивал доклад толмача.
– Это от нашего осведомителя из Ирана. Хан Хулагу собирает армию. Он пойдёт против нас войной.
Взгляд Берке сразу же стал жестким.
– Щенок забыл, кто стоит во главе рода. Мы ответим ему! Менгу пригонит из Руси сорок тысяч мужей и юношей. А ты в короткий срок обучишь их военному искусству, – велел Берке и дал знак толмачу удалиться.
Хан позволил себе ненадолго расслабиться позже, во время разговора с муллой Ибрагимом. Сидя на ковре, мулла то и дело прикладывался к освежающему кумысу и старался не пропустить ни слова из тихого шепота владыки.
– Впервые я познал женщину поздно, в шестнадцать лет, – говорил Берке, полулежа на низком ложе и пристально вглядываясь в узор ковра, словно пытался разглядеть в затейливых арабесках картины своей юности. – Робок был, думал, глупец, что это такие высшие существа. Только потом понял, что они не умнее кошки.
– Этим заблуждением Аллах хранил тебя от греха, о великий хан, – мгновенно отозвался мулла, заполняя паузу. – Коран не поощряет блуд.
– Тридцать лет… – продолжал Берке, не обращая внимания на слова муллы. – Их приводили ко мне каждые два дня, все время разных. Но помню я только одну.
Мулла вежливо приподнял брови, ожидая продолжения неожиданно откровенного рассказа.
– Ее привез мне в подарок персидский царь! Девушка смотрела на меня как подстреленная птица. – усмехнулся Берке. – Когда я овладел ею, от ужаса она потеряла сознание. Я потом месяц не притрагивался к ней!
– Хан говорит об одной из своих жен? – уточнил на всякий случай мулла.
– Нет, – медленно ответил Берке. – Она не успела стать женой – умерла. Эта девушка на кобылице напомнила мне ее. Мне сорок шесть, а я все еще надеюсь.
Мулла понимающе кивнул:
– Эту девушку нужно найти. Я буду молиться, чтобы она помогла вернуть великому хану мужскую силу и родила долгожданного наследника!
Но пришла ночь и привела свои сны. Берке часто просыпался, и поэтому шатер во время ночного отдыха всегда был освещен.
В этот раз он проснулся от порыва ветра, который задул свечи. Хан резко приподнялся на постели и уставился на белое пятно, маячившее в отдалении. Постепенно неясный облик стал принимать знакомые очертания – это был Сартак, племянник Берке, в той самой белой рубашке. Но он же умер! Конечно, у него на шее мотается обрывок веревки, который остался с того дня, когда.
– Дядя Берке, когда мы покатаемся на лошадке? – раздался тихий детский голос. – Ты обещал покатать на лошадке, а вместо этого задушил меня.
Хан с ужасом увидел, как мальчик все ближе подходит к кровати, и отчаянно закричал.
Теперь он вскочил с ложа уже на самом деле и убедился, что шатер освещен, как обычно. Факелы тихо потрескивали на входе, и Берке показалось, что он видит в языках пламени кровавый отблеск.
Отослав охрану, которая с обнаженными мечами вбежала на крик, раздавшийся из святая святых – места, где спал властитель, Берке снова забылся сном. Убитый племянник сменился теперь в видениях мертвой возлюбленной, которая что-то шептала хану, но Берке не мог разобрать ни одного слова.
А утром в шатре появился слуга с хорошими вестями – он объявил, что Ногай привез великому хану то, что он велел. Берке почувствовал, как кровь приливает к его щекам, и приказал немедленно доставить к нему девушку.
Когда торжествующий Ногай ввел свою добычу к Берке, хан почувствовал, как у него начинает кружиться голова то ли от сходства девушки с его первой любовью, то ли от нахлынувшего гнева – пленница была вся в крови.
– Это дочь купца Карима, великий хан, – быстро проговорил Ногай. – Ее зовут Айжан. Карим и его сыновья так сопротивлялись, что пришлось убить их всех. А ее не могли оторвать от их тел, девушку никто пальцем не трогал.
Берке подошел к дрожащей Айжан и нежно погладил ее по щеке.
– Здравствуй, голубка, – проговорил он, стараясь унять дрожь в голосе. – Не бойся! Берке-хан никому не позволит тебя обидеть.
2
Княгиня Радмила смотрела из окна княжеского терема, как ее муж бился на мечах с дружинником. Если не знать, что это великий князь, то вряд ли можно было бы догадаться, что человек, одетый в простую рубаху, повелевает судьбами тысяч людей.
– Посмотри на него, – шепнула Радмила ключнице Стеше. – Ведь еще совсем юноша, время его не берет! Мне иногда кажется, что я ему в матери гожусь.
– Днем ты можешь быть ему кем угодно, – улыбнулась Стеша. – Главное, чтобы ночью.
– Думаешь, без тебя не знаю? – оборвала ее княгиня, внезапно помрачнев. – Только он в последнее время – нечастый гость на женской половине.
Тем временем Ярослав сделал удачный маневр и выбил меч из рук дружинника. Тренировка была закончена – и вовремя. Послышался топот копыт и людские голоса. Ворота открылись, и во двор въехали новгородцы – сын Ярослава, семнадцатилетний княжич Владимир, с воеводой и небольшим отрядом. Убранство гостей резко отличалось от простого наряда князя – все были разодеты в пух и прах, а Владимир роскошнее всех – волчья шуба, перстни, серьги в ушах.
– Вы только посмотрите на него! – усмехнулся Ярослав, вкладывая меч в ножны. – Хорошо выглядишь, сынок! Кони-то вас не боятся?
– А тебя, батя, совсем, смотрю, татары пощипали, – съязвил Владимир. – Я отсюда тебя с конюхом перепутал.
Владимир спешился, отдал поводья подбежавшему конюху и крепко обнял отца. Остальные новгородцы тоже спрыгнули с коней, сорвали шапки и склонили головы, вразнобой приветствуя князя.
– Пойдем, ты и твои молодцы, как всегда, в самый раз к обеду, – пригласил гостей Ярослав.
Пока шли к терему, девка поднесла князю огромный ковш с водой и полотенце. Тот окатил себя на ходу и вытерся. Владимир, отпрянув, стал быстро стряхивать капли с шубы.
– Что, шкуру замочил?..
– Я за эту шубу насмерть с половецким воеводой бился, – гордо ответил Владимир.
– И конь под тобой тоже половецкий?
– Красавец, да? Ноги легкие, слушается