• Он движется молча, словно бы налегке,Глядя на небо, исследуя след на песке,Он знает, где минус. Он хочет узнать, где плюс.Он не знает, что они назовут это — «блюз».
• В двери звонят. Мы делаем вид, что мы спим.У всех есть дело — нет времени, чтобы заняться им.А он пьет воду, — он хочет запомнить вкус.Он не знает, что они назовут это — «блюз».
• Наступает ночь. Потом иногда наступает день.Он пишет: «Нет! Я бессилен, когда я злюсь. —Начнем все сначала и сделаем песню светлей».Право, какое странное слово — «блюз».

— Борис, запомнились ли вам из детства какие-то ощущения, лица, идеи, события, от которых вы ведете счет своей сознательной жизни, себя сегодняшнего?

БГ: — Единственное, что помню, — я пел с детства. Еще не было ни бардовской гитары, ни рока, пел песни с пластинок. Но ведь все дети поют.

— А каков был стиль жизни в семье?

БГ: — В то время, «время оттепели», во всех семьях было одно и то же: разговоры о литературе, чтение стихов, философские споры. В этой атмосфере я стал сознавать себя как мыслящую единицу.

— Кто ваша мама по профессии?

БГ: — Она закончила юридический факультет, но долгие годы работала модельером. Только пятнадцать лет назад перешла в университет — социологом. Вообще же ей всю жизнь нравилось рисовать.

— В каком-то смысле вы повторяете ее путь: закончив математический факультет ЛГУ, посвятили себя музыке.

БГ: — Вероятно, это схема семьи.

— Ну, а мамина работа оказывала какое-то влияние?

БГ: — На нее — может быть, на меня — нет. Дом был завален картинами — вот и все.

— Как рано вы пристрастились к чтению?

БГ: — Читать начал до школы.

— Стихами увлекались?

БГ: — Никогда особенно. Разве что в период шестнадцатилетия, когда все читают стихи.

— Как и когда лично для вас начался рок?

БГ: — В начале шестидесятых это уже носилось в воздухе. По телевидению передавали фигурное катание, там иногда проскальзывали музыкальные эпизоды из рока. Можно его было услышать и по радиоприемнику. Это притягивало, как магнит. Я тогда сразу почти физически почувствовал, что это мое, что это правильно. С тех пор мой подход к жизни не менялся.

• Те, кто рисуют нас, рисуют нас красным на сером.Цвета как цвета, но я говорю о другом.Если бы я умел это, я нарисовал бы тебяТам, где зеленые деревья и золото на голубом.
• Место, в котором мы живем, —                                   в нем достаточно света,Но каждый закат сердце горит под стеклом.Если бы я был плотником,                                   я сделал бы корабль для тебя,Чтобы уплыть с тобой к деревьям                                   и золоту на голубом.
• Если бы я мог любить, не требуя любви от тебя…Если бы я не боялся и пел о своем…Если бы я умел видеть, я увидел бы нас так,                                    как мы есть, —Как зеленые деревья и золото на голубом.

• Февральским утром выйду слишком рано.Вчерашний вечер остается смутным.В конце концов: зачем об этом думать? —Найдется кто-то, кто мне все расскажет.Горсть жемчуга в ладони —Вот путь, который я оставлю тайной.Благодарю Тебя за этот дар:Уменье спать и видеть сны,Сны о чем-то большем…
• Когда наступит время оправданий,Что я скажу Тебе? —Что я не видел смысла делать плохо,И я не видел шансов сделать лучше.Видимо, что-то прошло мимо,И я не знаю, как сказать об этом.Недаром в доме все зеркала из глины,Чтобы с утра не разглядеть в глазахСнов о чем-то большем…

• Ветер, туман и снег — мы одни в этом доме.Не бойся стука в окно — это ко мне,Это северный ветер — мы у него в ладонях.Но северный ветер — мой друг.Он хранит то, что скрыто.Он сделает так, что небо будет свободным от тучТам, где взойдет звезда Аделаида.
• Я помню движение губ, прикосновенье руками.Я слышал, что время стирает все.Ты слышишь стук сердца — это коса нашла на камень.И нет ни печали, ни зла, ни гордости, ни обиды.Есть только северный ветер, и он разбудит меняТам, где взойдет звезда Аделаида.

Над Питером зажглась звезда Аделаида — это БГ ее зажег. Светит так ярко, что спать нельзя. Все говорят Бобу: «Зачем ты ее повесил? Сними — и без нее белая ночь в городе…». А он ухмыляется: «Сниму, если мне дадут выступить в „Песне-87“». Ему говорят, что в «Песне-87» уже все места куплены, предлагают «Песню-88». А БГ разревелся: «Нет, хочу в „Песню-87“ и только!». Не по-христиански, в общем, вел себя…

— Когда вы впервые взяли гитару в руки?

БГ: — Первую связную песню «Beatles» сыграл летом 1968 года.

— Ваше музыкальное образование?

БГ: — Приблизительно 30 лет слушанья музыки и 20 лет ее исполнения. Как правило, от формального образования творческие органы человека костенеют. Никогда к нему не стремился.

— Чье влияние на ваши музыкальные вкусы наиболее сильное?

БГ: — «Beatles», Вертинский, Боуи, Окуджава, Дилан, Клячкин, Олдфилд, Хьюман, Лигг. И любая интересная музыка, которую слышу.

— Каких наших музыкантов вы выделяете?

БГ: — Цой, Чекасин, Валя Пономарева.

— Вы помните свою первую песню?

БГ: — Конечно. Хотя, как давно это было — 1972 год…

— Не пытаетесь ее исполнять в концертах?

БГ: — Нет. Мысли в ней были хорошие, но все остальное — на довольно-таки топорненьком уровне.

— Аббревиатура БГ когда появилась?

БГ: — Давно, еще в семидесятых. Борис Гребенщиков — и звучит тягуче и расписываться долго. БГ — так проще…

— Ваше первое публичное выступление?

БГ: — Ночной фестиваль в Юкках летом 1973 года. Я выступал как романтический акустический мальчик с песнями Кета Стивенса на одной сцене с «Санктъ-Петербургом», бывшими «Землянами», «Манией» и т. д., чем тогда очень гордился.

— Что было до «Синего альбома»?

БГ: — Из записей: «Искушение святого „Аквариума“», «Борис и Джордж». 1973 год. Очень смешная и своеобразная маета. «Притчи графа Диффузора» — «Аквариум» (акустический), 1974 год. «Милая романтика», «Менуэт земледельцу». 1974 год. «Четыре вещи, электроабсурд». «С той стороны зеркального стекла». Соло. 1976 год. Первая запись в относительно нормальной студии. «Все братья — сестры». «Борис и Майк». 1978 год. «Микрофон в чистом поле — и вперед».

* * *

• Кто-то стал отныне богомИ простил себе грехи:«За стихи мне все простится!»Но стихи его плохи.Кто-то в музыку подался,Человечество любя.Но его никто не слышит —Он певец внутри себя.Ты запой, а я услышу —Для того и голос данВсем, кто любит, всем кто дышит,Кто поет в свои года.
• Так пускай не даст мне совестьНи молчать, ни богом стать.Стать бы честным пред собою —Вот и вся моя мечта.Но уходят люди в богиИ, в себя погружены,Принимают за реальностьЛожь и сны.
• Все пловцы давно уплыли,Все певцы давно молчат.Кто в