Читать «Бич небесный»

Умные машины таились во всех углах – в сумраке зашторенной палаты огоньки их индикаторов тлели, словно красные глазки летучих мышей. Они прятались в нишах белых оштукатуренных стен: ионизатор, телевизор, пожарная сигнализация, целый полк фоточувствительных датчиков. В углу тихо шипел и булькал испаритель, распространяя сильный запах масла, женьшеня и эвкалипта.

Алекс полулежал на шелковых подушках, над его ступнями и коленями бугрилась накрахмаленная хлопчатобумажная простыня. Собственная плоть казалась ему комком мокрой глины – жирным, сырым и совершенно инертным. С самого утра он не переставая пыхтел черной неопреновой маской ингалятора, висевшего возле постели, и теперь кончики его пальцев, бледные как воск и слегка дрожавшие, казалось, уже почти вплавились в нее. У него промелькнула мысль, не повесить ли маску обратно на крюк прикроватной стойки, но он отверг эту идею. Было бы слишком неудобно иметь заманчивую маску вне досягаемости.

Боль в его легких и гортани не ушла окончательно – ожидать подобного чуда значило бы, наверное, просить слишком многого, даже если речь шла о мексиканской подпольной лечебнице. Однако после двух недель лечения в clнnica боль приобрела необычную утонченность. Горящее огнем воспаление спало, превратившись в новое и интересное чувство, тонкое и почти теоретическое.

В палате было зябко и сыро, как в пруду, и Алекс лежал в полутьме, расслабленный и апатичный, словно карп, вяло моргая глазами, в то время как перед ним разворачивалась глубинная текстура его болезни. Под накрахмаленными простынями Алекс понемногу начал согреваться. Потом у него закружилась голова. Затем он почувствовал легкую тошноту – это было привычное развитие симптомов. Он ощущал, как внутри грудной клетки вздымается темная волна.

Потом волна прокатилась по его телу. Он почувствовал, как его позвоночник тает; ему казалось, что он просачивается сквозь матрас.

Эти приступы в последнее время повторялись все чаще и становились сильнее. С другой стороны, отдаваясь их темным течениям, Алекс попадал в очень интересные места. Он затаил дыхание и на протяжении бесконечного мгновения с наслаждением плавал под самым ободком бессознательности.

Затем дыхание помимо воли вернулось к нему. Ум выплыл на поверхность бреда. Когда Алекс вновь открыл глаза, палата вокруг имела чрезвычайно сюрреалистический вид. Белые оштукатуренные стены куда-то ползли, белый лепной потолок вращался, толстый ковер химического зеленовато-голубого цвета словно кишел червями. Незажженные пузатые глиняные светильники припали к поверхности изысканных плетеных столиков. Комод, письменный стол, деревянная рама кровати – все участвовало в каком-то зловещем заговоре, покрывшись зеленовато-голубыми восьмиугольниками… Деревянные жалюзи на железных петлях караулили запечатанные замазкой окна. Умирающее тропическое растение, тощее чудовище с кожистыми листьями, которое стало его самым преданным другом в этом месте, стояло в своем терракотовом горшке, тихо отравляемое постоянной темнотой и пропитанным медикаментозными испарениями воздухом…

Рядом с кроватью раздалось резкое жужжание. Алекс повернул на подушке всклокоченную голову. Аппарат прожужжал еще раз. И еще.

С вялым удивлением Алекс осознал, что это телефон. Ему еще ни разу никто не звонил сюда, в палату. Он даже не знал, что здесь вообще есть телефон. Скромный, почтенного возраста аппарат прятался в тени среди своих собратьев.

В течение долгого времени Алекс с кружащейся головой рассматривал древний, скупо декорированный кнопочный интерфейс. Телефон снова разразился настойчивым жужжанием. Алекс уронил маску ингалятора и потянулся через постель, перегнувшись пополам, с хрустом в спине, треском в суставах и болезненным оханьем. Он нажал маленькую кнопочку, обозначенную «ESPKR».

– Hola [1], – пропыхтел он.

Его опухшая гортань хрипела и клокотала, на глаза неожиданно навернулись слезы.

– Quien es? [2] – послышалось в трубке.

– Никто, – просипел Алекс на английском. – Подите к черту!

Он вытер один глаз и яростно посмотрел на телефон: он понятия не имел, как дать отбой.

– Алекс, это ты? – по-английски спросила трубка. Алекс моргнул. Кровь с гулом хлынула в его онемевшей плоти. В икрах и ступнях протестующе закололо.

– Я хочу поговорить с Алексом Унгером! – резко настаивал телефон. – Donde esta? [3]

– Кто это? – спросил Алекс.

– Это Джейн! Хуанита Унгер, твоя сестра!

– Джейни? – ошеломленно повторил Алекс. – Бог мой, что, уже Рождество? Прости, Джейни…

– Ты что? – рявкнул телефон. – Сегодня девятое мая! Господи, Алекс, голос у тебя совершенно отъехавший!

– Слушай… – слабо начал Алекс.

Насколько он помнил, его сестра никогда не звонила ему, кроме как на Рождество. Повисла зловещая пауза. Алекс тупо разглядывал криптограммы на кнопках аппарата: «RDIAL», «FLAS», «PROGMA». Никаких указаний, как дать отбой. Трубка тихо шуршала, подслушивая его, мучая, требуя ответа.

– Я в порядке, – наконец возразил он. – А как ты, Джейни?

– Ты знаешь хотя бы, какой сейчас год? – настаивал телефон. – Или где ты находишься?

– Э-э… Ну да, конечно…

В пропитанный лекарствами туман, окутывавший его сознание, начало просачиваться отдаленное ощущение виноватого испуга. Алексу даже в лучшие времена не очень-то удавалось ладить со своей старшей сестрой, а уж сейчас он и подавно чувствовал себя слишком слабым и оцепенелым, чтобы защищаться.

– Джейни, я сейчас не совсем готов для этого разговора… Давай я перезвоню тебе попозже…

– Только попробуй повесить трубку, ты, хитрый пронырливый подонок! – завопила трубка. – Что они там с тобой делают, черт возьми? Ты хотя бы имеешь представление, на что похожи счета, которые они присылают?

– Они помогают мне, – сказал Алекс. – Меня здесь лечат… Оставь это.

– Это просто кучка шарлатанов и мошенников! Они вытянут из тебя все до последнего цента, а потом убьют! Убьют и закопают на какой-нибудь богом проклятой свалке токсичных отходов возле границы!

Пронзительные, обвиняющие слова Хуаниты, словно шершни, с жужжанием проносились сквозь его мозг. Алекс расслабился, откинувшись на гору подушек, и уставился на медленно вращающийся вентилятор под потолком, пытаясь собраться с силами.

– Как ты меня нашла?

– Это было непросто, можешь мне поверить! Алекс хмыкнул.

– Еще бы…

– И раздобыть этот номер телефона тоже было нелегкой задачей!

Алекс медленно, глубоко вдохнул… расслабился… выдохнул. Где-то глубоко внутри него мерзко заклокотало что-то клейкое и тягучее.

– Черт побери, Алекс! Ты просто не имеешь права так поступать! Я потратила три недели, чтобы найти тебя! Даже папины люди до сих пор тебя ищут!

– Э-э, ну да, – пробурчал Алекс. – В этом-то и был весь фокус.

Когда его сестра заговорила вновь, в ее голосе звучала угрюмая решимость.

– Собирай вещи, Алехандро. Ты съезжаешь.

– Не трогай меня. Оставь меня в покое!

– Я твоя сестра, черт возьми! Папа списал тебя со счета, ты что, еще не допер? Ты теперь уже взрослый, и ты слишком часто причинял ему боль. Из всех, кто у тебя остался, я единственная, кому есть до тебя дело.

– Не говори глупостей, – утомленно прохрипел Алекс. – Расслабься.

– Я знаю, где ты. И я собираюсь прийти и вытащить тебя оттуда.