Том как раз оглядывал комнату в поисках своих штанов, когда зазвонил его мобильный. Номер на экране не определился.
— Том?
В похмельном тумане он не сразу узнал этот голос. Но интонация была такой знакомой…
— Джимми? Господи.
Когда–то они с Джимми Маркуэндом были коллегами. Теперь Джимми являлся одним из первосвященников Секретной разведывательной службы. Он был последним, чью руку пожал Том, покидая здание на Воксхолл—Кросс восемь месяцев назад, в холодное и ясное декабрьское утро.
— У нас проблема.
— А как же светский разговор? — спросил Келл. — Не хочешь поинтересоваться, как у меня с личной жизнью? Или как мне живется–можется на гражданке?
— Это серьезно, Том. Я специально прошел полмили до телефонной будки в Ламбете, чтобы звонок не могли засечь. Мне нужна твоя помощь.
— В частной сфере или профессиональной? — Том наконец нашел свои брюки под одеялом, висевшим на спинке стула.
— Мы потеряли шефа.
Том замер. Он вытянул руку и оперся о стену. Голова вдруг прояснилась; он почувствовал себя трезвым и свежим, как ребенок.
— Что?!
— Она исчезла. Пять дней назад. Никто даже не представляет себе, куда она могла подеваться и что с ней произошло.
— Исчезла? — МИ-6 по праву можно было назвать кружком противников Римингтон[2]. Было невозможно представить, что его бывшие сослуживцы с Воксхолл—Кросс, все сплошь мужчины, наконец–то позволили женщине занять самый главный пост в Секретной разведывательной службе. — Когда это случилось?
— Ты многого не знаешь, — заметил Маркуэнд. — Здесь все изменилось. Если мы собираемся разговаривать таким образом, я не могу сказать больше.
«Тогда почему мы вообще разговариваем, — подумал Келл. — Неужели после всего, что случилось, они хотят, чтобы я вернулся? Значит, Кабул и Яссин — все это забыто и похоронено?»
— Я не собираюсь работать на Джорджа Траскотта, — заявил он, тем самым избавив Маркуэнда от необходимости задавать неизбежный вопрос. — И я не вернусь, если Хэйнес по–прежнему остается у руля.
— Только ради этого дела!
— Ни ради какого дела. — Это была почти правда. — Мне начинает нравиться безделье, — неожиданно для себя выговорил Том. А вот это была уже откровенная ложь. По ту сторону провода раздался невнятный шум. Должно быть, это лопнули надежды Маркуэнда.
— Том, это очень серьезно. Нам нужен человек, который в курсе дела. Который знает все тайные механизмы. Ты — единственный, кому мы можем доверять.
Кто такие «мы»? Первосвященники? Те самые люди, которые вышвырнули его из конторы после Кабула? Те, кто с удовольствием сдал его как козла отпущения, когда нужно было предоставить публике виновного?
— Доверять? — переспросил он, нащупывая ногой ботинок.
— Доверять, — повторил Маркуэнд таким тоном, что Том ему поверил.
Он подошел к окну, посмотрел на розовый велосипед, на ученика из «Школы вождения Джеки», совершающего очередной маневр. Что несет ему предстоящий день? Аспирин и дневные передачи по телику. Несколько «Кровавых Мэри», чтобы опохмелиться, в «Грейхаунд Инн». Целых восемь месяцев Том только и делал, что пересчитывал пальцы на руках. Такой была его новая жизнь на гражданке. Восемь месяцев старых черно–белых кинофильмов на канале «Тёрнер Классик». Восемь месяцев в пабах, где он пропивал свое выходное пособие. Восемь месяцев попыток наладить брак, который уже ничто не могло спасти.
— Должен же быть кто–то еще, кто может это сделать, — сказал Том, от души надеясь, что он — единственная кандидатура. Ему очень хотелось снова вернуться в игру.
— Новый шеф — Амелия Левен, — сообщил Маркуэнд. — Она должна официально вступить в должность через шесть месяцев.
Это был козырной туз. Том опустился на кровать и наклонился вперед. Амелия Левен. Это совершенно меняло расклад.
— Вот почему это должен быть ты, Том. Нам надо, чтобы ты ее нашел. Ты был единственным человеком из наших, кто действительно ее знал. — Маркуэнд решил подсластить пилюлю на случай, если Том еще колеблется. — Ведь этого ты и хотел, правда? Тебе был нужен еще один шанс. Сделай это, и дело Яссина будет закрыто. Это распоряжение пришло с самого верха. Найди ее, и мы вернем тебя обратно.
Глава 5
Келл возвратился в свою холостяцкую студию на полуразвалившемся «фиате–пунто», за рулем которого сидел таксист–суданец. На приборной доске такси лежала упаковка леденцов «Локетс» и зачитанный почти до дыр Коран. Как выяснилось, ночь Том провел в доме того самого Золтана, с которым они, вдребезги пьяные, приехали вместе из клуба в Хэкни. Золтан, огромных размеров качок, добродушный и общительный, оказался, кстати, поляком. Эти грязоватые небогатые улочки в Финсбери–парк были ему знакомы. Давным–давно они проводили здесь совместную операцию с MИ-5. Том попытался припомнить детали: член Ирландской республиканской армии, планирующийся взрыв в торговом центре… потом, после суда, преступник был отпущен на свободу согласно Белфастскому соглашению. В то время боссом Тома как раз была Амалия Левен.
Ее исчезновение можно было назвать самым серьезным кризисом MИ-6 со времен фиаско с оружием массового поражения в Ираке. Офицеры, да еще такого высокого ранга, не могут вот так, за здорово живешь, раствориться в воздухе. Их не похищают, не убивают, и они не дезертируют. И в особенности они не пропадают ни с того ни с сего за шесть недель до того, как официально вступить в должность главы MИ-6. Если эта новость просочится в массмедиа… господи, да если она просочится хотя бы за пределы Воксхолл—Кросс… это будет равносильно взрыву бомбы.
Дома Том принял душ, доел остатки какой–то еды, купленной в ливанском заведении навынос, и кое–как заглушил похмелье с помощью двух таблеток аспирина и бутылки противно теплой кока–колы. Через час он уже стоял под сикомором в двухстах метрах от входа в галерею «Серпентайн». Джимми Маркуэнд выдвинулся ему навстречу. У него было такое лицо, словно ему только что объявили о преждевременном выходе на пенсию. Джимми, видимо, прибыл сюда непосредственно с Воксхолл—Кросс, и поэтому на нем был строгий костюм и галстук. Но при нем не было кейса, который Джимми обычно брал с собой на деловые встречи. Джимми отличался худощавым