Мир, где нас не ждали

Попали так попали! Хотели как лучше, а получилось как всегда. Хотели выровнять временной парадокс, но накосячили еще больше. И теперь мы сами попаданцы в мире, где Советский Союз никогда не распадался, более того, страны соцлагеря теперь занимают большую часть Европы и Азии. Да и мир, впрочем, не плох, более справедливый, более прогрессивный, в нем даже как в песне: «на Марсе яблони цветут». Остаться бы и жить. Но вот беда — Время не желает мириться с экспериментами над собой, и оно уже вынесло приговор этому миру. Поэтому мир нужно спасать. И кому этим заняться, как ни нам — тем, кто и заварил всю эту кашу. Только вот как? — хороший вопрос.

Для начала нужно поработать сыщиками под видом настоящих советских милиционеров. А уже потом — вперед на Марс, за ответами!

«Взрыв! Все предметы в кабине вдруг начали драться, даже сидения, поскольку Валька перевернуло, подбросило, шмякнуло об потолок и опрокинуло на усача, который тут же застонал. В голове гудело, в носу стоял запах «Красной Москвы» с дополненными нотками пороха и гари. И вдруг глухой удар, как будто кто-то запрыгнул сверху. Парень поднял глаза, через боковое стекло, которое сейчас находилось сверху, на него смотрел Чебурашка. То есть, конечно же, это был не настоящий Чебурашка, а всего лишь его изображение на желтых девичьих трусиках. Тонкие ножки сомкнулись, коротенькая клетчатая юбка заколыхалась, ее обладательница присела на корточки. Сквозь стекло на Валька взглянуло милое и невинное личико азиатской девчушки, должно быть еще вчерашней школьницы — «таким в институте полагается учиться или в техникуме, а никак не заниматься тем, чем она собирается… — подумал Валек. — А, собственно, чем она собирается?..» В удивительных янтарных глазах девчушки промелькнул недобрый огонь, она улыбнулась и медленно развела сжатые кулачки в стороны, промеж них тут же блеснула сталь наточенной до блеска японской сабли. «Обшивка ведь бронированная», — только и успел подумать Валек, но сталь японской катаны вопреки логике и советскому ГОСТу пронзила крышу, словно пресловутый перочинный нож пресловутую консервную банку.»