Читать «Раз в четыре года»

Аня не хотела ничего. Она не могла чётко ощутить рамки собственного сознания и с трудом приходила в себя. Мир из тёмного месива медленно переходил в оттенки красного, сопровождался болью и заливался звоном в ушах. В мгновение к горлу подступила лёгкая тошнота, отвлекая и заполняя всё внимание. Мысли оттесняли ноющие ссадины по всей спине, головокружение и ушибы на затылке. Девушка зажала виски руками: голова сильно болела, но от ударов в меньшей степени. Внутри пульсировали и ломали мозг не только повреждения, но и резкие вспышки из воспоминаний.

Сейчас в рое из голосов за закрытыми глазами возникала пустота, уже знакомая и совершенно чужая, окружённая страхом и безысходностью. Аня стиснула зубы до скрежета. От нового невыносимого чувства хотелось извиваться, выть и бежать прочь. Даже если ноги совсем не слушались, брыкались и бились об землю.

Девушка чувствовала, что трава под ней становилась мокрой и тёплой. Не понимая толком, что произошло, она с трудом перевернулась и наощупь проползла несколько метров. Тело ныло, из горла вырывался хрип, переходящий в надсадный вой. Под руки попадались вырванные клочья земли, ещё влажные и удерживаемые кусками корней растений. Глаза открывались всё чаще, раз за разом вбирая всё больше света, но только на секунды. Веки быстро наливались тяжестью, захлопываясь и оставляя девушку наедине с пеленой размытых образов в темноте. Вокруг уже всё стихло, но сама тишина казалась материальной, тяжёлой навалившейся тканью. Она давила на грудную клетку нестерпимо, наполняя дыхание тяжестью. Неприятными яркими вспышками выхватывая из сумрака недавние события, Анна вспоминала, что груз одиночества не с кем разделить, что знакомые прежде голоса затихли навсегда и что она пока не понимает, на кого можно обрушить бессильную злобу. Девушка отчётливо осознавала, в то же самое время, что только движение вперёд позволит затянуть разрыв внутри или хотя бы заместить боль, забыться. Поэтому ползла и старалась ровнее дышать, вымазывала руки и ноги в земле, силясь принять и переварить причину ужасной пустоты внутри, понемногу и не спеша. Получалось плохо: двигались тело непослушно, ком стоял в горле, а мысли не слышались в вакууме вырванной части жизни.

Девушка остановилась, не представляя, куда двигаться дальше. Отчаянное желание исчезнуть, проснуться или спрятаться не оставляло ни на секунду. Прислонившись к ближайшему дереву, Аня пыталась собрать в голове последние события, но те раздавались в голове и распадались от любого заметного усилия. Мысли метались в панике, сменяя неуверенность на безысходность одиночества и смерти. Аня закрыла глаза, чтобы вновь провалиться в темноту, из звенящей пустоты в тишину забытья, без боли и переживаний. Техника почти отказала, оставив только сигнал бедствия, но разум не последовал вслед за ней. Мозг не уступил беспамятству ни секунды. Время тянулось в ожидании помощи, растянутое и неспешное, как плывущие облака над головой. Анна не могла узнать, когда прибудет помощь, сколько продержится сознание и как скоро её перестанет трясти от отчаяния. Но уверилась, что прошедшее время покажется целой вечностью.

A

Система внешнего наблюдения вездехода позволяла Каму наблюдать за происходящим. В кульминационный момент Дроны слегка подбросило, но мужчина не заметил ухудшения картинки. Он не ощутил удары, находясь слишком далеко в защищённой кабине. Однако, каждый отмеченный системой взрыв прочувствовал, давая волнам пробежать от макушки до кончиков пальцев ног.

Защищённость казалась абсолютной и обволакивающей, словно сон под тёплым одеялом в прохладе комнаты. Все знакомые ему люди должно быть умерли внутри подземелья, прекратившего существование минуту назад. Немыслимым казалось освобождение от Разума, не временное вынужденное бегство, а окончательное решение проблемы. На осознание перемен потребуется время, Кам это понимал. Он снова потёр след на запястье, размышляя, какие воспоминания останутся с ним навсегда, какие следы вообще могут оставить обстоятельства. Постарался собрать что-то стоящее из времени и мыслей, использовать возможность для проверки дальнейших планов. Он подумал, что стоило попробовать успокоиться, но волнение разбрасывало мысли снова и снова.

Спустя десяток минут мужчина ещё дёргал ногой, вновь принялся закусывать губы, никак не позволяя себе расслабиться или уснуть. Кам перебирал свои решения уже в сотый раз и не допускал сомнения к собственному сердцу. Однако попытки глубоко дышать оказались бессильны; успокаивали только мерные покачивания покачивания кабины. Вездеход маскировался под окружающую среду, до следующей паузы для полной перезарядки аккумуляторов биологически-механизированный паук мог идти пять дней. Повышенное потребление энергии не пугало Кама — он хотел, чтобы бионическая машина походила на настоящего членистоногого не только основными узлами, но и движением. Созданный для не случившейся войны, вездеход принёс его сюда, а значит и смерть десяткам людей с лёгкой подачи Кама. А теперь машина не уносила ноги, она превращала в уютный дом всё пространство планеты. Вписывалась в биосферу пустошей.

В подготовке кабины и пассажира ко сну мужчине удалось в судорожных попытках зацепиться за мотивирующие мысли. Он начинал верить в себя, находить прежние разлетевшиеся убеждения. Что бы не случилось дальше, ни при каких обстоятельствах Кам не будет больше слепым слугой, орудием или материалом. Он будет учиться видеть, стараться не привязываться к вещам, находить и связывать новые мысли и идеи. Любой, вставший у него на пути, поплатится за собственную глупость — рано ли поздно. Как уже случалось. Пусть должны пострадать близкие — они допускали бессильное подчинение множество лет. Пусть умерли люди сверху, по нелепой случайности — это их плата за произошедшее, пусть Кам ничего и не требовал по счетам. Пусть его жизнь никогда не будет похожа на снимки прошлого, записи с радостными семьями и дружелюбный незнакомцами — не получается жить, подражая хроникам, так сложится что-то другое. Одинокое, рискованное или необычное — Кам выстрадал возможность пробовать, ошибаясь и оставаясь с воспоминаниями наедине каждую ночь. Он закрывал глаза с этими мыслями, старая прекратить методичные подёргивания правой ступни. Забыться спокойным сном в уже совсем другом мире.

Складывая вещи в вертолёт, Анна подняла голову к небу, смахнув локоны с лица левой рукой. День приближался к полудню, в замершей и пустой части города разносилось пение птиц. Зелень под ногами изредка уступала место просветам, мозаике из остатков дорожного покрытия. Сверхпрочные дороги не обслуживались в этой части города, до сохраняемого машинами островка рабочей цивилизации раскинулись покинутые зелёные улицы протяжённостью около километра. Но и оставленные на растерзание временем элементы инфраструктуры оставались под тщательным мониторингом. Сеть осматривала высотные конструкции на необходимость демонтажа или точечной реконструкции, чтобы те не нанесли урон поддерживаемой резервной территории обломками или ударом при падении. Мёртвые нежилые кварталы оберегались от оживших руин, так и норовивших захлестнуть уцелевшие кусочки прошлого.

Анне казалась чудной