Читать «Свой среди воров»

Создавая воровской жаргон, которым пользуются персонажи, я вдохновлялся материалами и записями из разных исторических эпох и мест – от елизаветинской Англии до современной Америки. Я не слишком строго придерживался изначальных формы и содержания понравившихся мне слов, приспосабливая их к миру романа. Иногда я произвольно изменял употребление или определение термина, а в других случаях оставлял все как есть. А иногда мне приходилось попросту выдумывать какие‑то жаргонные словечки.

Одним словом, на нижеследующих страницах вы встретитесь с подлинным и выдуманным, оставленным в неприкосновенности и подогнанным под мои нужды жаргоном. Если кто‑то не знаком с тайным наречием лондонских воришек девятнадцатого века – что ж, надеюсь, это добавит в его глазах колорита истории. А если знаком, то также надеюсь, что мое обращение с ним не покажется ему излишне вольным.

Атель Улыбашка не улыбался. Да и выглядел он, по правде говоря, неважно. Так случается, когда человека пытают целую ночь.

Я опустился рядом с ним на колени. Его раздели догола, руки привязали к бочке. Тело бессильно обвисло, и я старался не смотреть на его ладони и ступни – от них мало что осталось, сплошное мясо с кровищей.

— Атель, – проговорил я.

Молчит. Я легонько похлопал контрабандиста по мокрой от пота щеке.

— Эй, Атель, слышишь меня?

Веки вздрогнули. Я запустил пальцы в мокрую шевелюру, прихватил его за волосы и вздернул голову, чтобы парень видел, кто перед ним. Наверное, по лицу заметно, что мне его жалко. Ну и пусть. Иногда я не восторге от того, что делаю.

— Атель?

Он приоткрыл глаза и попытался оглядеться. В комнате темно, но свечи горят. Наконец он нащупал плавающим взглядом мое лицо.

— Дрот?.. – с трудом прохрипел он.

Видно было, что ему трудно смотреть в одну точку.

— Ну что, Улыбашка, – осведомился я, – ничего рассказать мне не хочешь?

— Че–го?.. – И он опять попытался прикрыть глазки.

Я встряхнул его за волосы:

— Атель!

Теперь он глядел на меня внимательно. Я наклонился и пристально посмотрел ему в глаза – не уплывай, Улыбашка, и слушай меня очень, очень внимательно.

— Где рака? – спросил я.

Атель попытался сглотнуть слюну и закашлялся.

— Я же сказал – везу. Я просто…

— Здорово ты ее везешь, Атель, – отозвался я. – Ты в городе зачем от меня удирал? Ты зачем на ялик сел и в бухту погреб? Я же тебя все равно достану. Улыбашка, отвечай честно: в игры со мной решил поиграть? Да?

Атель помотал головой – я почувствовал, как задергались волосы в моих пальцах – и слабо улыбнулся:

— Дрот, ты что… Я с тобой всегда честно…

— Да ну? – Я постучал по его измочаленному пальцу, и он хапнул воздуха. – Ты раньше мне что говорил, помнишь?

Пусть припомнит, как было больно и отчего развязался язык.

— Ты поставил меня в неловкое положение, Атель. У меня есть покупатель. А раки – нет. Это подрывает мою репутацию. Я сильно расстраиваюсь. Так что давай, Улыбашка, рассказывай. Где рака? А то мои ребята вернутся и продолжат с тобой общение, а я подойду попозже.

Тут он задумался. Глаза словно остекленели, челюсть задвигалась – Атель погрузился во внутренний спор. Если Ангелы милосердны, он расколется прямо сейчас. Я стоял на коленях при том, что от него осталось, и ждал. Надеялся, что так и случится.

Когда Атель очухался от странствий неведомо где, я понял, что Ангелы этим вечером не на моей стороне. Он много чего испытал, но подарил меня неожиданно твердым взглядом. И легонько так покачал головой.

Я аккуратно уложил его голову обратно на бочку и отпустил волосы.

— Имя, – потребовал я. – Мне нужно имя человека, которому он продал товар.

— Будет тебе имя, не парься, – сказали из гулкой темноты склада.

Хрясь вступил в круг света, созданный одинокой свечой. За ним шагали двое помощников. Один тащил ведро с морской водой.

Живорез не отличался высоким ростом – даже я был выше. Он другим отличался. Шириной плеч, например. Шея короткая, кисти длинные и подвижные, как у ваятеля. И он постоянно хрустел пальцами. Хрясь встал рядом и осклабился хищно и беспощадно.

— Еще чуть–чуть – и запоет. Выболтает все, как бухая прошмандовка.

Для пущей значительности он хрустнул большим пальцем.

Помощник шагнул вперед и вылил на Ателя ведро воды. Контрабандист отфыркнулся, а потом соль обожгла свежие раны, и он взвыл от боли. Второй помощник перебирал пыточные инструменты, – пока мы с Ателем беседовали, их отложили в сторону.

— Позовите меня, когда он будет готов, – с трудом выговорил я. – Я подожду снаружи.

И поплелся из задраенного склада, провожаемый гоготом Хряся.

Меня встретил солнечный свет – я даже зажмурился. Никак уже утро? Над башнями и крышами имперской столицы разливалось мягкое сияние. Илдрекка на рассвете казалась мирной и безмятежной, но я‑то знал город слишком давно, чтобы обмануться. Молодцом, подружка, хорошо притворяешься!

На противоположной стороне улицы, подпирая спиной дверной косяк, стоял Бронзовый Деган.

— Ну как там? – поинтересовался он.

— Да никак.

И я махнул в сторону выползшего из‑за горизонта солнца:

— Давно рассвело‑то?

— Не, недавно. – Он широко зевнул. – Долго еще ждать?

Я не удержался и зевнул в ответ. Гнусно было – не передать.

— Черт его знает…

Деган хрюкнул и прислонился поудобнее. Он был выше меня на голову, широк в плечах, белокур и строен. Дверной проем занимал целиком. Во всяком случае, так казалось. Возможно, из‑за одежды: свободный длинный плащ из зеленого льна поверх медового дублета, такие же свободные штаны и широкополая шляпа. Но не только. Непринужденная, уверенная повадка побуждала не задевать его даже в толпе. Ну и мечу находилось место. Окованные бронзой ножны болтались сбоку, и каждый мигом узнавал члена Ордена Деганов – древнего ордена наемников из древнего города. В братство избранных головорезов принимали только с очень хорошими рекомендациями.

Я скользнул в дверной проем, умостился на крылечке, залез в висевший на шее кисет и выудил два зернышка ахрами. Мелкие, с костяшку пальца, округлые и поджаренные дочерна. Я потер их в ладонях, чтобы напитались потом. В нос тут же ударил острый и кислый запах корицы, земли, дымка. Сердце заколотилось.

— Завтрак, – возгласил Деган.

Я вскинул голову:

— Чего?

— Я решил, что ты задолжал мне завтрак.

— Да ну?

Деган покосился и молча выставил три пальца.

— А, ты об этом? Ну да, тогда заслужил.

Деган фыркнул. Ателя Улыбашку выследил я. Вот только ходил он не один, а с тремя амбалами. Мне