Читать «Повелитель Вампиров»

Однажды в стране вампиров, оборотней и ведьм, Маг Крови возжелал той власти, которая ему не была дана: быть правителем. Он и его армии монстров напали на королевский дворец, убили любимых народом Элдена короля и королеву и попытались сделать то же с наследным принцем Николаем и тремя его кровными родственниками: Брианой, Дайяном и Михеем.

Магу удалось все, кроме последнего. Он не учел жажду возмездия короля и любовь матери к своим детям.

Перед самой смертью король воспользовался своей силой, дабы вдохнуть в своих детей неистребимую жажду мести - для непрестанной борьбы за свое наследство. Одновременно с ним королева воспользовалась своей собственной силой, отправляя их прочь – для спасения жизни.

Но король и королева ослабли, их мысли путались от боли, а магия одного противоречила волшебству другой.

Так члены королевской семьи были связаны целью уничтожить человека, убившего их родителей, но они были отправлены из дворца, их разбросало по разным царствам  этого мира, и только одно связывало с королевским домом Элдена: часы, данные им родителями.

Николай, или, как его называли люди, Темный Соблазнитель, в тот момент был в своей постели, и не один. Он никогда не был один. Он был известен и своим характером, склонным к насилию, и прикосновениями, дарящими несравненное сексуальное удовольствие. После празднования дня рождения своего младшего брата, он удалился в свою комнату, намереваясь насладиться своим новым трофеем.

Вот тогда чары двойственной природы ударили по нему.

Когда в следующий раз он открыл глаза, он находился уже в другой кровати, и не с выбранной им партнершей. Он все еще был обнажен, только теперь он был еще и скован, он стал рабом похоти, вызываемой им у своей любовницы. Магия родителей, смешавшись с испытываемой им в тот момент похотью, отправила его прямиком на рынок рабов для удовольствия, где его продали принцессе из Дельфинии, он больше не принадлежал себе, желания не были его собственными, его часы украли, а прошлое стерлось из его памяти.

Но у него оставалось, то, что невозможно отнять, как бы принцесса ни старалась это сделать. Холодная ярость в его груди и кипящая жажда мести в его венах.

Во-первых, он освободится. Во-вторых, он получит от этого удовольствие. Сначала очередь принцессы, а затем возмездие настигнет мага, которого Николай не мог вспомнить, но тем не менее презирал.

Скоро.

Ему нужно лишь сбежать...

"Ты нужна мне, Джейн"

Нахмурившись, Джейн Паркер положила записку на кухонный стол. Она рассматривала линии на кожаном переплете книги, лежавшей на черном бархате в простом ящике. Несколько минут назад она вернулась с пятикилометровой пробежки. Посылка ждала ее на крыльце.

Там не было обратного адреса. Не было никаких объяснений, почему это было оставлено для нее, и никаких намеков относительно того, кто был этот «нуждающийся». Или почему Джейн была нужна ему. Зачем она нужна кому-то? Ей двадцать семь лет, и ей лишь недавно удалось снова научиться ходить на своих ногах. У нее не было ни семьи, ни друзей, ни работы. Ничего. Ее домик в маленьком городке в штате Оклахома стоял уединенно, он лишь точка среди пышной зелени деревьев под бескрайним голубым небом.

Ей следует выбросить эти вещи. Но, конечно же, ее любопытство перевесило осторожность. Как всегда.

Она осторожно подняла книгу. В момент прикосновения она увидела кровь на своих руках и ахнула, уронив тяжелый том на порог. Но когда она подняла руки к свету, они снова были чистыми, с аккуратными ногтями, покрытыми бледно-розовым лаком.

У тебя богатое воображение и слишкоммного кислорода, бурлящего в твоих венах после пробежки. Вот и все.

Холодная жесткая логика – ее лучший и единственный друг.

С отчетливым скрипом книга открылась на середине, где оставалась истрепанная розовая ленточка. Запах пыли и мускуса поплыл вокруг, и было еще что-то. Что-то… будоражащее и немного знакомое. Джейн еще больше нахмурилась.

Она заерзала (приступ боли тут же пробежал по ее ногам) и принюхалась. Ах, да. Ее рот определенно увлажнился, когда она уловила слабый аромат сандалового дерева. По коже побежали мурашки, ощущения вспыхнули, кровь загорелась. Как стыдно. Ну, ладно, занятно. После автомобильной катастрофы, разрушившей ее жизнь одиннадцать месяцев назад, возбуждение приходило лишь ночью, во сне. А реакция днем и всего лишь на книгу … весьма странна.

Она не стала задумываться над этим. На это нет удовлетворительного ответа. Вместо этого она сосредоточилась на страницах перед ней. Они были пожелтевшими и очень хрупкими. И на них капли крови? Маленькие высохшие темно-красные точки портили края страниц.

Осторожно она прикоснулась кончиками пальцев к рукописному тексту, улавливая взглядом отдельные слова. Цепи. Вампир. Принадлежал. Души. Еще больше мурашек по коже, еще больше возбуждения. И еще смущение.

Она прищурилась. Ну конечно, сандал. Уже несколько месяцев ей снился мужчина, это был вампир в цепях, а просыпаясь, она ощущала аромат, впитавший в ее кожу. И да, этот мужчина звал ее. Она никому этого не рассказывала. Так как же кто-либо смог узнать об этом и оставить эту… книгу?

Она уже много лет изучала квантовую физику, так же как и  паранормальные явления, выходящие за рамки обычного – существ из «мифов» или «легенд». Она осуществляла контролируемые допросы реальных кровопийц и даже расчлененных трупов, доставленных в ее лабораторию.

Она знала, что вампиры, оборотни и прочие порождения ночи существуют в реальности, хотя ее коллеги-ученые считали это невозможным. Может, кто-то узнал и просто пошутил. Может, ее сны здесь и ни при чем. Кроме того, она и не общалась ни с кем из коллег. И, к тому же, кто бы проделал такое? Никто из них не позаботился бы сделать что-либо для нее.

Прекрати это, Паркер. Прежде, чем будет слишком поздно.

Приказ от ее чувства самосохранения не имел смысла. Слишком поздно для чего? Ее инстинкт промолчал. Но ученому в ней необходимо было узнать, что происходит.

Джейн откашлялась.

– Я прочитаю несколько отрывков – и все.

Она жила в одиночестве с самого момента выхода из больницы несколько месяцев назад, и иногда звук ее голоса был лучше, чем молчание.

Цепи, сковывая, соединяли шею вампира, запястья и лодыжки. Его рубашка и брюки были содраны, и набедренная повязка оставалась его единственной одеждой, не было ничего, что могло бы защитить его уже измученное тело. Цепи врезались глубоко,  до костей, раны от них заживали и снова вскрывались. Он не волновался об этом. Что значит боль, когда твоя воля, твоя собственная душа больше не принадлежит тебе?

Она сжала губы, когда головокружение охватило ее. Секунда, другая, ее сердце