Закрученный

Девушка-вампир вернула его к жизни, но ему, как никогда, было тяжело контролировать себя. Темнота внутри поглощала его и меняла. Что хуже, он должен был умереть, и теперь смерть ждала его за каждым поворотом. Каждый день мог стать последним. Когда-то три души, застрявшие в голове, могли бы помочь ему, и он мог бы защититься. Но чем сильнее становилась темнота, тем больше слабели души, а вместе с ними и его девушка. Чем больше Эйден становился вампиром, тем более человечной становилась Виктория, пока все, что они знали и любили, не оказалось под угрозой. Жизнь не могла стать еще хуже. Или могла?

ФрагментВ прежние времена он говорил бы с тремя душами, заключенными в его голове. Но больше их не было, они были в ее голове, и он вернулся к разговору с самим собой. По крайней мере, пока зверь не проснулся. Видит Бог, монстр бродил в его сознании и ревел, отчаянно требуя крови. Тот монстр, которого спящая девушка нечаянно передала ему, тот монстр, из-за которого его любимым видом спорта стало пускать кровь из яремной вены. И тогда он вообще ни с кем не говорил. Эйден опустился ниже… и еще ниже, сровнявшись грудью с грудью вампирши. Он положил руки ей на виски и устроился поудобнее. Их носы были на расстоянии шепота, и все равно он хотел быть к ней ближе. Всегда хотел быть ближе. Он повернул ее голову влево и, как и футболка, волосы мягко натянулись, открывая длинную изящную шею. У основания размеренно бился пульс. В отличие от мифов, где кровопийцы были мертвыми, она была рождена, а не создана. Она дышала и жила, и была куда живее, чем все, кого он встречал. Пока он нечаянно не убил ее, конечно.