— Он порвал с тобой из-за своих эгоистичных страхов?
Она кивнула. Одар боялся ее любить. Это жалило сильнее, чем должно было.
— Ты все еще любишь его?
Она пожала плечами.
— Не знаю. Я не понимаю себя. Он уничтожил мою веру и доверие к нему, но я не могу стереть чувства.
— Он решил идти дальше без тебя. Пошел в Рассек, не сказав тебе. Ты не думала, что он хотел, чтобы ты была в безопасности в Империоне?
Одар не указывал ей, что делать, а что — нет. Она решала за себя.
— Если он тебя любит, и даже порвал с тобой из-за сильной любви, как ты можешь не учитывать его чувства и желания?
— Он не учел мои, — она встала и стала расхаживать по комнате. — Жана — моя ответственность. Не его. И он не может указывать мне. Он потерял это право.
Натенек рассмеялся.
— Вряд ли оно у него было.
Она остановилась и посмотрела на него.
— Не насмехайтесь надо мной.
— Это взаимно. Если хочешь спасти Одара, я пойду с тобой. Но я не хочу спешить.
Она невольно рассмеялась.
— А я всегда спешу.
— У меня есть пара требований перед отправлением в королевство врага посреди гражданской войны для спасения мужчины, которого ты, может, и не любишь.
Она смотрела на него.
— Что за требования? — она плюхнулась на диван, сняла сапоги и бросила в комнату Савенека.
Он вскинул брови.
— Немедленно подними их.
— Сапоги?
— Это мой дом. Ты не будешь бросаться обувью, одеждой или чем-либо еще.
— Простите, — буркнула она и встала. Она схватила сапоги и осторожно опустила на пол, действуя намеренно неспешно. Конечно, в комнате ее брата был порядок. Сначала она подумала, что он носит маску, как Кердан, показывая миру собранного чистюлю, пока внутри был хаос. Но дело было не в этом. Натенек требовал чистоты, и это она понимала. Убийца его калибра должен действовать точно, и он мог жить с армией в юные годы.
— Спасибо.
Она мило улыбнулась ему.
— Не за что, — она начинала его понимать. — Что вы требуете?
— Ты будешь работать со мной, чтобы я оценил твою силу и слабости. Если я решу, что тебе нужно дополнительное обучение, ты примешь мои указания без возражений.
— Хорошо, — она могла сражаться, чтобы они поскорее отправились в путь.
— Как только я посчитаю тебя готовой, мы составим план. Я не дам тебе броситься в Рассек без плана и запасного плана, и запасного для запасного плана. Понятно?
Она могла это принять.
— Да.
— И еще одно, — она закатила глаза. — Нет, два, — сказал он. — Во-первых, не закатывай глаза, когда я говорю.
— Вы шутите.
— Похоже на шутку? — она покачала головой. — И, во-вторых, нам нужны другие имена, чтобы никто нас не узнал.
Она улыбнулась, готовая вернуть свой второй облик. Давно она ею не была.
— Я буду Лилли. Как мне звать вас?
— Капитан.
* * *
Как Аллисса постоянно попадала в такие ситуации? Сначала она согласилась работать с Джарвиком, хоть сомневалась в нем. И чем все обернулось? Джарвик оказался Одаром. Потом она заключила сделку с Керданом, согласилась убить королевскую семью Рассека в обмен на свободу. И он сделал ей предложение. А теперь она была с убийцей, от руки которого пал прошлый император, а Рема взошла на престол.
Она ворочалась в кровати, хотела, чтобы солнце встало, чтобы она показала Натенеку свои умения в рукопашном бою, метании кожа и стрельбе из лука. Она ухмыльнулась. Он мог думать, что ему придется учить ее держать меч. Может, это и был его план — заявить, что она не готова, и не выпустить из Империона. Ее отец тренировал ее, Марек — глава ее личной стражи — работал с ней каждый день, и даже Кердан научил ее бою. Мысли о сражениях с Одаром подступали к ней, но она отогнала их, не хотела это вспоминать.
— Проснулась? — Натенек заглянул в темную комнату.
— Да.
— Хорошо. Одевайся, — он ушел.
Солнце еще не встало. Что он хотел делать в такое время? Марек просыпался рано, чтобы тренировать солдат, живущих на землях замка. Может, Натенек вел себя схоже.
Аллисса надела штаны и тунику, заплела волосы и обвила косой голову, чтобы не мешалась. Она размяла руки и ноги, прошла в гостиную. Натенек стоял у двери, неузнаваемый в коричневых штанах и тунике с полоской ткани на голове, оставляющей открытыми только его глаза. Многие люди в этом районе одевались схоже, ведь вокруг были пески, и ветер поднимал их.
— Оружия у тебя нет? — спросил он, голос был приглушен тканью.
— Только нож, — его дал ей Неко.
— Подойдет, — он открыл дверь и вышел наружу под предрассветное небо.
В этот раз Аллисса внимательно разглядывала окрестности. Дом Натенека стоял отдельно на холме с видом на Город императора. Поблизости не было амбара или других построек. Не было даже стойла с лошадьми. Они пошли по протоптанной тропе, что вилась по холму. Сколько раз Савенек тут ходил?
Она хотела спросить о брате, когда Натенек сказал:
— Мы войдем в город с юга.
Небо светлело, поднимался ветер, бил по ее спине.
— Что мы будем делать в городе?
— Я дам тебе задания, и ты будешь их выполнять. Первое задание — беги.
Она посмотрела на него и поняла, что проверка началась. Наверное, он хотел знать, как хорошо она слушалась. К счастью, отец учил ее не задавать вопросы в некоторых ситуациях. Дармик говорил: «Если я скажу «пригнись», делай. Не спрашивай, почему. Ты поймешь, когда уцелеет твоя голова». И она побежала, подсчитав, что город был в миле от нее. Там были сотни улиц, пересекающихся лабиринтом, который она не знала. Разные рынки были среди улиц, яркие пятна в бесцветном городе.
Она оглянулась через плечо, Натенек бежал недалеко от нее. Она помчалась быстрее, желая доказать, что способна выполнять приказы и терпеть физические нагрузки. Хоть она много времени провела в подземелье, и ее тело пострадало, она уже достаточно исцелилась. Ее ноги легко несли ее. Свежий воздух наполнял легкие, и она управляла дыханием, смотрела на дорогу впереди. Бежать было просто после многих лет тренировок с отцом. Когда она добралась до первой улицы с двухэтажными зданиями, она остановилась и ждала следующего задания.
Натенек остановился рядом с ней, взглянул на нее. Ткань скрывала его лицо, и она не могла понять его мысли или чувства. Хотя она подозревала, что он мастерски это скрывал.
— Я хочу, чтобы ты пошла на рынок Билари, — сказал он. — Найди мужчину, продающего мандарины у тележки с красным навесом. Укради шесть. А потом пройди к главному зданию стражи в центре города. Жди меня там.
Она явно ослышалась.
— Купить шесть мандаринов?
— Разве я так сказал?
— Нет. Вы сказали их украсть. Но вы же не можете хотеть, чтобы я взяла что-то, не заплатив.
— Разве не так понимают кражу?
Она хотела сорвать ткань с его лица