Читать «Опал»

Я даже не поняла, что меня разбудило. Завывания снежной бури, первой в этом году, стихли еще вчера вечером. Комната была наполнена тишиной и покоем. Я перевернулась на бок и вздрогнула: на меня в упор смотрели глаза цвета листьев, покрытых росой. Такие родные, но не такие яркие, как те, в которые я когда-то влюбилась.

Доусон.

Я медленно села, натянув одеяло до шеи, и откинула со лба спутанные волосы. Может быть, это сон? Иначе как объяснить, что Доусон, брат-близнец парня, которого я преданно, горячо и, пожалуй, немного безумно люблю, сидит на моей постели?

– Эээ… Что произошло? – спросила я хриплым голосом, словно пыталась изобразить сексапильную девицу, без особого, впрочем, успеха. Оказавшись в клетке, куда меня засадил доктор Майклз, чокнутый ухажер моей мамы, я так кричала, что даже спустя неделю мои связки так и не восстановились полностью.

Доусон опустил глаза. Тень от его густых ресниц легла на высокие острые скулы. Он был бледен. И если я хоть в чем-то разбиралась, с ним явно было не все в порядке.

Я посмотрела на часы – стрелки приближались к шести.

– Слушай, а как ты сюда попал?

– Просто взял и вошел. Твоей матери нет дома.

Будь на его месте кто другой, я бы уже тряслась от страха, но Доусона я не боялась.

– Мама застряла в Винчестере из-за снегопада, – объяснила я.

– Понятно, – кивнул он. – Знаешь, а я не могу заснуть. Не сплю, и все тут.

– Вообще?

– Ага. Ди с Дэймоном волнуются за меня, – он продолжал неотрывно смотреть на меня, словно взглядом пытался передать то, что не мог выразить словами.

С тех пор как Доусон сбежал из тюрьмы для Лаксенов, тройняшки, – черт, не только они, мы все! – сплотились, ожидая, когда до нас доберется Министерство Обороны. Ди все еще пыталась сжиться с мыслью о том, что ее любимый Адам умер, но вернулся ее обожаемый брат. Дэймон же старался присматривать за ними обоими. Пусть пока никто и не штурмовал наши дома, расслабляться было нельзя.

Все оказалось слишком легко, а это, как известно, не сулит ничего хорошего. К тому же меня не отпускало чувство, что мы во весь опор несемся прямо в расставленную ловушку.

– И что ты теперь собираешься делать? – спросила я.

– Гулять, – пожал плечами Доусон, глядя в окно. – Я не верил, что смогу вернуться сюда.

Даже думать не хотелось о том, что ему пришлось пережить. Мое сердце сжалось от боли. Я гнала от себя мысль о том, что и Дэймон мог оказаться в той же ситуации. Это было невыносимо.

Как же быть с Доусоном? Ему нужно было с кем-то поделиться. Я прижала руку к груди, почувствовав в ладони знакомую тяжесть обсидианового кулона.

– Не хочешь поговорить вот об этом?

Доусон замотал головой, отросшие кудри упали ему на глаза. Волосы у него были длиннее, чем у Дэймона, и давно нуждались в стрижке. Братья, похожие как две капли воды, теперь казались абсолютно разными людьми, и дело было не только в прическе.

– Ты напоминаешь мне ее. Бет.

Я растерялась, не зная, что ответить. Если представить, что он любит ее хотя бы наполовину так, как я люблю Дэймона…

– Она жива, ты же знаешь. Я сама ее видела.

Взгляд Доусона встретился с моим. В глубине его глаз таилась невыразимая тоска.

– Знаю. Но Бет уже не та, – он замолчал и опустил голову, прядь волос падала ему на лоб, точь-в-точь как у Дэймона. – Скажи, Кэт, ты любишь моего брата?

В его голосе было столько одиночества и так мало надежды на новую любовь, что это болью отозвалось в моей душе.

– Да, – твердо произнесла я.

– Извини.

От неожиданности я чуть было не выронила одеяло.

– За что ты просишь прощения?

Глубоко вздохнув, Доусон поднял голову и вдруг неожиданно быстрым движением протянул руку и коснулся розовых отметин, которые оставили наручники на моих запястьях.

Ненавижу эти пятна! Когда же они, наконец, исчезнут? Каждый раз, глядя на них, я снова вспоминаю боль от соприкосновения оникса с моей кожей. Я с трудом придумала для мамы правдоподобное объяснение тому, что случилось с моим голосом. Но внезапное появление Доусона… Выражение маминого лица, когда она увидела их с Дэймоном рядом, можно было бы назвать… забавным. Хотя она обрадовалась, узнав, что «сбежавший из дома» брат вернулся домой. А вот следы от наручников мне приходилось прятать от нее под длинными рукавами. Сейчас зима, но что я буду делать, когда потеплеет?

– Когда я видел Бет, у нее были точно такие же отметины, – прошептал Доусон, убирая руку. – Она постоянно пыталась убежать, но они всегда ловили ее, поэтому шрамы у нее не заживали. Даже на шее.

На шее? От одной мысли об этом мне стало дурно.

– Значит, ты часто виделся с Бет? – Я знала, что, пока они находились на объекте Министерства Обороны, им разрешили как минимум одно свидание.

– Не знаю. Время там словно остановилось. Сначала я пытался отмечать дни, считая людей, которых мне приносили на лечение. Если они были еще живы, я их исцелял. Я насчитал четыре дня. А потом все пошло наперекосяк. – Доусон отвернулся и уставился в окно. За раздвинутыми занавесками на фоне ночного неба тускло белели заснеженные ветви деревьев. – Тогда они просто взбесились.

Могу себе представить. Министерство, или, точнее, те, кто работал над проектом «Дедал», пытаются заставить Лаксенов изменять людей. Иногда это получается.

Иногда – нет.

Я смотрела на Доусона, вспоминая, как о нем вспоминали Дэймон и Ди: веселый, милый, обаятельный, в общем, куда больше похожий на свою сестру, чем на брата. Теперь же передо мной сидел другой человек – угрюмый и замкнутый. Никому, даже Дэймону, он ни словом не обмолвился о том, что с ним произошло. Мэтью, их неофициальный опекун, решил, что вынуждать его к этому не будет.

Доусон даже не объяснил, как ему удалось сбежать. Подозреваю, что доктор Майклз, этот лживый ублюдок, сам выпустил Доусона, чтобы успеть улизнуть, пока мы с Дэймоном будем обыскивать здание. В принципе, это вполне возможно.

Другой вариант объяснения событий представлялся мне куда более мрачным и неприятным.

– А Дэймон? Он тебя тоже любит? – спросил Доусон, опустив глаза.

Его голос вернул меня к реальности.

– Думаю, да.

– Он тебе это