— Итак, почему ты опоздала сегодня утром? — спросил он.
Я пожала плечами.
— Проспала. Такое бывает.
Он одарил меня взглядом, полным сомнения, и я почувствовала себя ужасно от того, что мне приходится обманывать его. Мой взгляд переместился с лица на футболку. На ней было написано: «Я ВЕРЮ В ТРОФЕЙНЫХ ЖЕН» (имеется в виду песня группы Suburban Legends).
Я сменила тему разговора.
— Как думаешь, на истории у нас будет тест?
Он кивнул, глаза казались ярко-голубыми за стеклами очков.
— Ага, ты готовилась?
Я выбралась из толпы студентов, улыбаясь Адаму.
— Что ты там говорил?
Адам закатил глаза.
— Ты готовилась?
— О, Оливия была очень беспокойна прошлой…
— Уродка, — сказал Дастин Смит, капитан школьной футбольной команды и редкостный придурок.
— Ты встречался с ней, — перебил его другой парень, — она твоя уродка, Дастин.
Часть про «встречался с ней» была горькой правдой. Я была популярной в пятнадцать лет, и у нас была интрижка. Тогда я еще могла касаться людей. Дастин и я целовались… Много. А потом я превратилась в черную вдову. Так что шансы на то, что я умру девственницей, подскочили до небес.
Уродка и девственница — ничего лучше и не придумаешь.
— Чувак, я пытаюсь забыть эту часть моей жизни, — сказал Дастин, — ты можешь не напоминать?
Мои пальцы сжались вокруг ремня сумки, и я уставилась на грязный пол. «Просто смотри на пол, — подумала я. — Все будет только хуже, если я посмотрю наверх». Но я никогда не прислушивалась к здравомыслящему голосу в голове. Не в силах сдержаться, я подняла голову и посмотрела на Дастина.
Он отпрянул, выставив перед собой руки, словно хотел отогнать меня.
— Господи! Не смотри на меня своими мертвецкими глазами, уродка!
— Эй! — закричал Адам, обходя меня. — Не смей так с ней разговаривать.
Дастин замахнулся на Адама, словно собираясь его ударить, но это была уловка. Мы с Адамом знали это, но все равно отскочили. Толпа вокруг Дастина взорвалась хохотом, слово «уродка» звучало повсюду, пока они шли дальше по коридору.
— Ну и засранец, — пробормотал Адам, — Боже, знаешь что?
— Что? — горячие слезы обожгли глаза, угрожая пролиться, и я ненавидела себя за то, что позволила придурку Дастину довести себя.
— Знаешь, однажды он будет продавать нам бензин. Он думает, что сейчас он весь из себя крутой, но он будет работать на заправке отца до конца своих дней, — Адам захлопнул дверцу своего шкафчика, его лицо смягчилось. — Эм, не давай ему так изводить себя. Ты лучше его, и всех его друзей вместе взятых.
Я яростно заморгала.
— Мои глаза действительно настолько ужасны?
Адам сглотнул, и у него ушла пара мгновений на ответ.
— Нет… Они не ужасные, Эм. Они просто другие, вот и все.
Я вздохнула. Кого он пытался обмануть? Мои глаза действительно жуткие. Забавным было то, что после смерти они изменились. Раньше глаза были карими, а теперь — светло-голубыми, вроде цвета неба пасмурным днем, когда все кажется блеклым и размытым. Люди думали, что это были последствия травмы.
— Эм? — сказал Адам. — Хочешь встретиться сегодня вечером? Можем заказать пиццу. На сей раз твою любимую: без пепперони, только перец и грибы.
— Давай, — я прочистила горло и выдавила из себя улыбку. Адам никогда не спрашивал, почему я не люблю прикосновения. Он просто принимал меня и делал жизнь здесь терпимой.
— Мне нужно будет забрать Оливию после школы и купить продукты, ты можешь прийти после этого.
С заметным облегчением Адам улыбнулся.
— Хорошо.
Прозвенел второй звонок, вызвавший у Адама стон. У него была биология. Сегодня должны препарировать лягушек. Я отошла от шкафчика, собираясь послать Адаму сочувствующую улыбку, когда в голове из ниоткуда всплыла строчка из «Макбета»: «Что-то страшное грядет». Я повернула голову и посмотрела через плечо.
Мои глаза сразу нашли его.
Он был выше Адама.
Темно-каштановые волосы падали ему на лоб растрепанными волнами. Лицо было завораживающим и интригующим, с широкими скулами и волевым подбородком. Он не был привлекательным в классическом понимании, но он уж точно притягивал. Даже с того места, где я стояла, можно было рассмотреть его глаза — настолько темные, что казались черными.
Было что-то смутно знакомое в его лице, словно я видела его черты в толпе и раньше.
Он поднял голову и наши глаза встретились. Интенсивность его взгляда заставила меня сделать шаг назад и почти врезаться в Адама.
— Эм? Ты в порядке? На что ты уставилась?
Я развернулась.
— Ты не видишь этого парня?
Адам нахмурился.
— Какого парня?
Повернувшись обратно, я моргнула. Место, где только что стоял парень, теперь пустовало. Коридор был длинным и пустынным. Но он никак не мог просто исчезнуть. И, очевидно, Адам парня не увидел. Неужели я теперь еще и схожу с ума? Придумала себе сексуального новенького красавчика, который стоял около шкафа с наградами школы?
Признаюсь, могло быть и хуже. Если уж у меня были галлюцинации, то они как минимум принимали форму горячего парня, а не чего-то мерзкого.
Глава 2
Весь остаток дня мои мысли были поглощены Горячим Парнем, что выглядело жалко. Наверное, мозг сжалился надо мной и создал единственного парня, которого я могла бы коснуться. Когда Салли сбила мой учебник по английскому с парты, я даже бровью не повела. Когда меня доставал Дастин и его подпевалы после ланча, я была слишком увлечена, пытаясь вспомнить все черты лица Горячего Парня, чтобы получше их рассмотреть.
Адам снова появился около моего шкафчика в конце дня, но уже без очков.
— Что случилось с твоими очками? — я положила все, кроме учебника по тригонометрии, в шкафчик. Тригонометрия никогда не радовала отсутствием домашнего задания.
— А как ты думаешь? Чудило Дастин отобрал их на физкультуре. — Адам перевесил свою сумку на другое плечо.
На мгновение я развлекала себя мыслью снять перчатки, пойти по коридору и запрыгнуть на спину Дастина как какая-то сумасшедшая мартышка. Я со вздохом захлопнула дверцу своего шкафчика.
— Какие это были по счету?
— Четвертая пара с тех пор как начались занятия. Мама меня убьет.
Мы пошли по направлению к выходу.
— Это не твоя вина.
— Попробуй это ей объяснить. Она ведет себя так, словно каждая пара очков — пропавший ребенок. — Адам придержал дверь, позволяя мне проскользнуть мимо него. — Звоните в полицию! Еще одни пропали! — закричал он, ударяя себя в грудь. — Кто-нибудь, разместите уже фото моих очков на пакетах с молоком, повсеместно.
Изображение очков в стиле Мистера Картошки и носа, на котором их носили, возникло в моей голове и вызвало у меня смешок.
Адам просиял.
— Так, на вечер все в силе?
— Только если не думаешь, что твоя мама на это плохо отреагирует. — Я остановилась рядом с видавшим виды фордом Таурус Адама. У него было приоритетное место на парковке, прямо в первом ряду. Я же, со своими опозданиями всегда парковалась в самой дальней секции, которую в основном занимали пустоголовые и те, кого вот-вот вышвырнут. Нахмурившись, я