Я прогоняю эти мысли и исходящее от них тягостное ощущение. Делаю очередной глубокий вдох и напоминаю себе, что нужно действовать осторожно. Я уже и так нарушила кучу писаных и неписаных правил, которые придумали для защиты семей доноров и реципиентов от лишней болезненной информации. Или от ложных ожиданий.
Но когда я нашла историю Колтона в сети, пришлось придумать для себя новые правила. Именно благодаря им я сейчас здесь. Именно их повторяю, когда снова выезжаю на трассу: я буду уважать желание Колтона Томаса не выходить на связь, но вряд ли смогу понять это. Мне достаточно будет просто увидеть его. Посмотреть, кто он есть на самом деле. Может быть, тогда все и прояснится. Или я хотя бы успокоюсь.
Не стану влезать в его жизнь, заговаривать с ним. И слушать его тоже не стану. Он даже не узнает о моем существовании.
Я паркуюсь напротив «Чистого удовольствия», выключаю мотор, но не выхожу. Вместо этого пристально рассматриваю пункт проката, будто надеюсь увидеть какую-нибудь мелочь, которая расскажет о Колтоне больше, чем посты его сестры. Магазинчик выглядит так же, как на фотографиях: стеллажи по обе стороны двери уставлены байдарками и досками для серфинга. Их яркие цвета подчеркивают этот солнечный день. За ними виднеются аккуратные ряды костюмов для подводного плавания и спасательных жилетов, ожидающих новых искателей приключений. В общем, ничего особенного. И все же я испытываю очень странные чувства, когда изучаю пункт проката, мимо которого наверняка проходила десятки раз, но не обращала на него внимания. Теперь это не просто куча стоек с разным снаряжением, а особенное место.
Магазин пока закрыт, да и на улице почти никого. Хотя чуть поодаль, у пристани над неспокойным океаном, я вижу местных жителей. На воде около покрытых ракушками подпорок тренируются серфингисты. Стоящий возле перил рыбак насаживает приманку на крючок. У кромки берега две пожилые женщины в трико занимаются спортивной ходьбой. Они энергично двигают локтями и оживленно болтают. А на парковке рядом с пирсом стоят, прислонившись к заграждению, три парня в шортах и шлепанцах. Ребята пьют горячий кофе и наблюдают за волнами.
Думаю, что пойти купить кофе – хорошая идея. Если не поможет сам напиток, то я по крайней мере займу руки. Может быть, тогда они перестанут трястись. Да и делать хоть что-то явно лучше, чем просто ждать в машине и с каждой минутой все больше сомневаться в правильности своего решения.
В паре домов отсюда замечаю многообещающую вывеску: «Секретное место». Бросаю еще один беглый взгляд на пункт проката, затем выбираюсь из машины и ступаю на тротуар. Я стараюсь идти уверенно и непринужденно.
В воздухе ощущается запах соленой воды. Хотя день обещает быть жарким, утро еще прохладное, так что руки покрываются гусиной кожей. Когда я открываю дверь кафе, слышу мелодичные звуки акустической гитары, которые доносятся из небольшой колонки, и чувствую приятный запах кофейных зерен. Я слегка расслабляюсь. Даже появляется ощущение, будто я смогу просто взять напиток, прогуляться по пляжу, уехать домой и больше не думать о Колтоне Томасе. Но это неправда. Не смогу. Происходящее слишком много для меня значит.
Я вздрагиваю от неожиданности, когда из-за стойки доносится голос:
– Доброе утро! Сейчас подойду. – Он ласковый. И легкий, как улыбка.
– Хорошо, – отвечаю я. Мой собственный голос кажется слишком резким, словно я разучилась разговаривать с людьми.
Пытаюсь сообразить, чего бы еще добавить, но в голове пусто. Поэтому я отхожу от стойки и осматриваюсь. Здесь уютно. На темно-бирюзовых стенах выделяются черно-белые фотографии серферов. Потолок увешан старыми разноцветными досками. Еще одна, со стилизованным следом от акульих зубов, стоит у стены возле прилавка, а на ней от руки написано меню.
Я ничуть не голодна, но все равно изучаю список блюд и по привычке пытаюсь найти буррито. Трент их обожал, особенно после тренировок по плаванию. Если он заканчивал пораньше и у нас было время перед уроками, мы отправлялись в центр города, брали одно на двоих и завтракали в нашем секретном месте – на скрытой за рестораном скамейке с видом на залив. Порой мы болтали – обсуждали планы на день или на выходные. Но больше мне нравилось просто слушать плеск воды и сидеть в той спокойной тишине, которая бывает, когда чувствуешь друг друга сердцем.
Из кухни, вытирая руки полотенцем, выходит голубоглазый блондин.
– Прости за ожидание, – он одаривает меня белоснежной улыбкой, – помощника пока нет на месте. Даже и не догадываюсь почему…
Парень кивает в сторону объявления, которое написано мелом на доске: «Свелл – 6 футов, ветер с берега… Все на пляж!»
Он бросает взгляд на море и пожимает плечами. Но явно не сердится.
Ничего не отвечаю и притворяюсь, будто изучаю меню. Повисает неловкое молчание.
– Ну, – говорит он и хлопает в ладоши, – чего желаешь?
Совсем ничего не желаю. Но я здесь, и уходить поздновато. Вдобавок этот официант кажется милым.
– Можно мокко? – неуверенно спрашиваю я.
– Больше ничего?
– Да, – киваю я.
– Уверена?
– Да… Спасибо, я уверена. – Опускаю взгляд, но чувствую, что блондин продолжает на меня смотреть.
– Хорошо, – отвечает он после долгой паузы. Его голос стал еще теплее. – Буквально минуту, и принесу.
Парень указывает на пять-шесть свободных столов:
– Мест много, выбирай любое.
Я сажусь за стол в углу, около окна. На улице светит яркое солнце.
– Вот, пожалуйста. – Официант ставит передо мной огромную кружку горячего кофе и тарелку с гигантским маффином. Встретив мой непонимающий взгляд, он поясняет: – Бананово-шоколадный кекс. На вкус как счастье. А оно тебе, кажется, совсем не помешает. За счет заведения. И кофе тоже.
В его улыбке я чувствую хорошо знакомую осторожность – в последнее время люди довольно часто улыбаются мне именно так. Их взгляды полны сочувствия и жалости. Интересно, неужели он разглядел в моих глазах печаль, раз решил, будто я нуждаюсь в порции счастья? Дело в моей позе? Выражении лица? Интонациях? Сложно сказать. Я уже и не помню себя прежней.
– Спасибо, – отвечаю я и пытаюсь улыбнуться по-настоящему, чтобы убедить нас обоих: со мной все в порядке.
– Видишь, уже действует! – усмехается он. – Кстати, я Крис. Если что-то еще понадобится, зови. Ладно?
Киваю и еще раз благодарю.
Он уходит на кухню, а я откидываюсь на спинку стула и сжимаю в руках горячую кружку. Чувствую, что понемногу успокаиваюсь. Несмотря на то что меня можно увидеть, я вряд ли привлеку к себе внимание из магазина байдарок на противоположной стороне улицы. Кажется, словно нет ничего плохого в том, что я нахожусь здесь.
По тротуару идет какой-то серфингист, и я мельком вижу его