Читать «Сначала женщины и дети»
Джилл Пол «Сначала женщины и дети»
У Реджа так сильно тряслись руки, что он не мог удержать газету. Сев на койку и положив газету на старенькое серое одеяло, он ладонями расправил страницы с неровными колонками, набранными мелким шрифтом. Это были списки, где значились имена и фамилии пассажиров, а также каким классом путешествовал каждый из них и из какой страны прибыл.
Он тут же заметил ошибку: итальянца Луиджи Гатти записали испанцем. Можно ли вообще доверять списку, в котором так много элементарных неточностей? Аббинг, Абботт, Абельсон… Эрнст Абботт. Должно быть, это Эрни, который трудился на кухне, а они назвали его пассажиром третьего класса. Бедный старина Эрни…
Редж довёл палец до конца колонки и увидел имя полковника Астора[1]. Ему посвятили не больше слов, чем остальным. И никакими деньгами не купишь место в друuом, более коротком списке, списке выживших. Там были Билл, который спал на соседней Койке, и Этель из буфетной, по прозвищу Толстуха Этель. Стоило бы быть с ней подобрее тогда. Но сейчас нелепо об этом сожалеть.
Когда, миновав несколько колонок, он дошёл до буквы «П», его чуть не вывернуло, сердце бешено забилось. Как же дико увидеть в списке погибших своё собственное имя! Редж отвернулся и постарался сфокусировать взгляд на ветках липы за окном. Из почек уже проклюнулись первые нежно-зелёные листочки. Напротив в сером каменном здании сновал конторский служащий, но Редж не смог разобрать, кто именно: мужчина или женщина. Он (или она) держал в руках бумаги, потом положил их и исчез из виду. Несколько минут Редж потратил на то, чтобы успокоиться, а потом снова взялся за газету.
«Грейлинг Маргарет, первый класс, американка», — прочёл он, и на глаза тут же навернулись слёзы: эта пожилая женщина была его самой любимой пассажиркой. Хотя какая она пожилая, лет сорока с небольшим, наверное, ровесница его матери. В памяти тут же всплыла сцена свидания её мужа и юной красотки, свидетелем которого Редж стал на шлюпочной палубе. Теперь он делил свои воспоминания на «до» и «после»; та сцена случилась «до»: ровно за сорок восемь часов до того, как произошло немыслимое.
Часть первая
Глава 1
Был час ночи, и стюарду-официанту первого класса Реджу Партону уже давно надлежало находиться в койке, однако любопытство завело его на камбуз к мистеру Джофину, который в это время обычно доставал из печи дымящиеся противни со свежеиспечённым хлебом. Добряк Джофин вечно норовил сунуть кому-нибудь горяченькую булочку-другую, особенно по ночам, когда уже успевал принять изрядное количество виски. Главный пекарь был тут на своём месте: он любил кормить людей.
Прошло двенадцать часов с того момента, как судно вышло из Квинстауна, что на южной оконечности Ирландии, и теперь бороздило воды Атлантики. Качка была практически неощутимой (Редж не мог припомнить ничего подобного за всё время своих плаваний!), словно лайнер по-прежнему находился в родной бухте, а не среди океанских волн, и только приглушённый гул моторов напоминал о движении.
«Титаник» был прекрасен, весь новенький и сверкающий! Редж испытывал приятные чувства оттого, что участвует в первом рейсе этого чудо-лайнера, где всё вокруг такое чистенькое и нетронутое. Это судно самое красивое из всех, какие ему доводилось видеть в жизни. Деревянная облицовка сияла, яркий свет люстр разливался по просторным салонам, обилие позолоты, витражей и перламутра восхищало.
Редж находился на борту уже два дня, и если выдавалось свободное время, отправлялся исследовать судно. Каждая из восьми отдельных палуб была длиной почти триста ярдов[2], все они соединялись между собой лифтами и спрятанными в потайных углах трапами. На разных уровнях имелся свой лабиринт бесконечных коридоров с безликими дверями, так что Редж сбился со счёта, сколько раз он терялся в них. Чтобы изучить «Титаник», потребовалось бы несколько месяцев. Он сомневался, знает ли кто-нибудь ещё, помимо, естественно, проектировщиков, где что располагается на огромном пространстве от кормы до носа. Главный конструктор, мистер Эндрюс, сопровождал своё детище в первом плавании, и его частенько можно было видеть в разных местах с записной книжкой в руках.
* * *
Редж откусил слишком горячий кусочек булочки, обжёг нёбо и выругался.
— Не будь обжорой, — заметил мистер Джофин.
Юноша бросился к раковине, чтобы налить себе воды, и пока пил, в дверях показался второй помощник капитана — Лайтоллер.
— Чай с печеньем на мостик, мистер Джофин!
На Реджа он даже не взглянул.
— Сию минуту, сэр!
Лайтоллер исчез, а мистер Джофин принялся собирать поднос с чаем.
— И где этого Фреда черти носят, когда он нужен тут? Вышел покурить полчаса назад, и с концами. Ну кто теперь поднос потащит?
— Я могу! — Редж прямо подскочил от энтузиазма. — Пожалуйста, разрешите мне. — Юному стюарду страсть как хотелось побывать на мостике и полюбоваться сверкающими современными приборами. Может, он застанет там самого капитана Смита.
— Тебе там не место, проворчал Джофин. — Это работа Фреда.
— Но Фреда ведь нет. Да они и не заметят, кто принёс чай. Позвольте мне отнести поднос.
— Ну ладно, неси ты.
Редж поднялся на лифте на шлюпочную палубу и направился к короткому пролёту ступенек, которые вели на мостик. Луна была на исходе, в черноте ночи море сливалось с небом, редкие звёзды светили маленькими точками из далёкой галактики. Свет палубных фонарей приглушили, пока все тысяча триста пассажиров судна мирно спали. Мокрые от солёных брызг ступеньки были скользкими, и Редж старался ступать с особой осторожностью, чтобы не расплескать чай.
Поднявшись на мостик, Редж расстроился, когда увидел, что вместо капитана Смита там стоит и смотрит на океан незнакомый ему дежурный офицер.
— Поставьте туда, — не оборачиваясь, бросил офицер и неопределённо махнул рукой.
Редж надеялся завязать разговор, поспрашивать про назначение различных кнопок, рычагов и современных приборов, но широкая спина офицера не располагала к дружеской беседе.
— Благодарю вас, сэр, — промямлил молодой человек, прежде чем уйти.
Как жаль, что капитана не оказалось на месте. Редж спросил бы его о многом. Два года назад он служил личным официантом капитана и знал, что этот старик с окладистой бородой был весьма добродушным, хоть и держался покровительственно. Если капитан обедал в одиночестве, он неизменно отвечал на вопросы про винты, переборки и максимальный ход судна. Он сам любил корабли, на которых плавал, и всячески поощрял интерес юного Реджа.
Сойдя с мостика, Редж остановился, чтобы разглядеть секстант, с помощью которого капитан Смит ежедневно в полдень определял местонахождение судна. Потом он поглазел на гигантские трубы «Титаника». Этот пароход был подобен плавающей гостинице, отелю «Ритц» на воде. Разумеется, Редж никогда не бывал в «Ритце», как, впрочем, и в самом Лондоне, но читал про отель в газетах, когда тот открывался шесть лет назад. Представители высшего