Читать «Архивы Дрездена: Гроза из преисподней. Луна светит безумцам. Могила в подарок»

Посвящается Дебби Честер, научившей меня всему,

что нужно знать о писательском ремесле.

И моему отцу, научившему меня всему,

что нужно знать о жизни.

Мне тебя не хватает, папа.

Выражаю особую благодарность Кэролайн, Фреду, Деборе, Таре и Корин – первым поклонникам Гарри Дрездена. Не будь у меня извращенного соблазна заставлять вас, ребята, визжать, чтобы я принимался за следующую главу, на Гарри ни за что не свалилось бы столько неприятностей. И еще я благодарен Рисии Мейнхардт и А. Дж. Яншевич, классным агентам и хорошим людям… и Крис Эли, чье общество всегда приятно.

Особенная-особенная благодарность моему сыну Джею. Джею, который верит в то, что его папа написал хорошую книгу, хотя даже не может ее прочитать.

И тебе спасибо, Шеннон, за столько всякого, что и не перечислить. Ты мой ангел. Обещаю, когда-нибудь я научусь выворачивать носки на нужную сторону, прежде чем швырять их на пол спальни.

Я услышал шаги почтальона за дверью моего офиса на полчаса раньше обычного. Какие-то не такие шаги. Он топал громче, веселее и насвистывал на ходу. Новенький. Он свистел до тех пор, пока не остановился перед дверью, и тут замолчал на пару секунд. Потом засмеялся.

Потом постучал.

Я поморщился. Почту мне кидают в щель для газет, если только это не заказная корреспонденция. Заказной корреспонденции ко мне приходит совсем немного, и каждый раз это какая-нибудь гадость. Я вылез из кресла и отворил дверь.

Новый почтальон, руками, ногами и выцветшей, лысеющей башкой смахивавший на баскетболиста, хихикал, глядя на мою дверную табличку. Потом повернулся ко мне и ткнул в нее оттопыренным большим пальцем:

– Это у вас такая шутка, да?

Я перечитал табличку (бывает, мне ее меняют время от времени) и мотнул головой:

– Нет. Это серьезно. Будьте добры, дайте мою почту.

– Ну, блин. Это что, типа, там вечеринки, зрелища и все такое? – Он заглядывал через мое плечо в офис, будто ожидая увидеть там белого тигра или, возможно, игриво одетых ассистенток.

Я вздохнул – мне не хотелось новых насмешек – и потянулся за конвертом у него в руке.

– Нет, ничего такого. Я не развлекаю на вечеринках.

Он отвел руку назад, с любопытством склонив голову набок.

– Тогда чего? Кто-нибудь, типа, предсказатель будущего? Типа, карты и хрустальные шары?

– Нет, – сказал я ему. – Я не экстрасенс. – И потянул за край конверта.

Он не отпускал.

– Раз так, тогда кто?

– Что написано на табличке?

– Тут написано: «Гарри Дрезден, чародей».

– Это я и есть, – подтвердил я.

– Настоящий чародей? – спросил он, ухмыляясь, словно ожидая подтверждения того, что все это шутка. – Заклинания, зелья? Демоны и заговоры? Хрупок в кости и скор на гнев, да?

– Не слишком хрупок. – Я выдернул конверт у него из руки и выразительно покосился на его планшет. – Позвольте, я распишусь в получении.

Ухмылка сбежала с его лица, и он нахмурился. Потом сунул мне планшет, чтобы я черкнул на нем закорючку за письмо (очередное напоминание от домовладельца насчет арендной платы).

– Зануда вы, вот вы кто, – буркнул он, забирая у меня планшет. – Приятного дня, сэр.

Я смотрел ему вслед, пока он уходил.

– Обычная история, – пробормотал я и захлопнул дверь.

Меня зовут Гарри Блэкстоун Копперфилд Дрезден. Можете колдовать с моим именем – за последствия не отвечаю. Я чародей. Я занимаюсь своим делом в однокомнатном офисе неподалеку от центра Чикаго. Насколько мне известно, я единственный открыто практикующий профессиональный чародей в этой стране. Можете найти меня в телефонной книге в разделе «Чародеи». Хотите верьте, хотите нет, но я там один. Мое объявление выглядит так:

ГАРРИ ДРЕЗДЕН – ЧАРОДЕЙ

Розыск пропавших вещей. Паранормальные расследования.

Консалтинг. Советы.

Разумные цены.

Никаких приворотных зелий, бездонных кошельков,

вечеринок и прочих развлечений.

Вас удивит, сколько людей звонит мне только затем, чтобы спросить, серьезно ли я все это. Впрочем, повидай вы с мое, знай вы с мое, вас удивило бы, как это кто-то вообще может не верить в то, что все это серьезно.

Конец двадцатого столетия и начало нового тысячелетия стали свидетелями ренессанса в том, что касается общественного интереса к паранормальным явлениям. Оккультизм, проклятия, вампиры – ну, сами знаете. Люди до сих пор не относятся к ним серьезно, но всего, чего нам наобещала Наука, приходится ждать до сих пор. Болезни никуда не делись. Голод никуда не делся. Насилие, преступность, войны – все это никуда не делось. В общем, несмотря на прогресс техники, положение дел изменилось не настолько, как все ждали и надеялись.

Наука, главная религия двадцатого века, стала ассоциироваться с образами взрывающихся космических челноков, детей-уродов и поколением равнодушных американцев, доверивших дело воспитания своих детей телевидению. Люди ждали чего-то, – думаю, они сами не знали, чего именно. И хотя они снова начали открывать глаза на мир магии и волшебства, все это время существовавший рядом с ними, они все еще думают, что я – такая оригинальная шутка.

Как бы то ни было, месяц выдался вялый. Скорее даже пара вялых месяцев. Сомнительно, чтобы арендную плату за февраль я заплатил раньше десятого марта… а может, и позже, если мне не подвернется работы.

Последнее дело, которым я занимался, имело место на прошлой неделе, когда я летал в Брентон, штат Миссури, обследовать дом кантри-певца, в котором предположительно завелись привидения. Их там не обнаружилось. Клиенту этот мой ответ не понравился, и еще меньше понравилось мое предложение отказаться от приема возбуждающих жидкостей, заняться хоть немного физическими упражнениями и сном и посмотреть, не поможет ли это в большей степени, нежели экзорцизм. Мне оплатили дорожные расходы и час работы, и я улетел обратно с ощущением того, что выполнил свою работу честно, законно и на редкость невыгодно. Позже до меня дошли слухи, что он нанял бойкого оккультиста, чтобы тот приехал к нему и устроил церемонию с курением благовоний и черными огнями. Бывают же люди.

Я дочитал роман в бумажной обложке и бросил его в ящик с надписью «ВЫПОЛНЕНО». В картонной коробке рядом с моим столом валялась целая куча читанных и выброшенных книжек с мятыми страницами и погнутыми корешками. Я жить не могу без книг. Я