Читать «Раз и навсегда»

– А вот и ты, Джейсон! – воскликнула черноволосая красавица, заметив отражение своего супруга в зеркале над туалетным столиком.

Ее взгляд неспешно скользнул по его высокой статной фигуре; затем она вновь принялась рассматривать содержимое раскрытых перед ней шкатулок с драгоценностями. От волнения у нее дрогнула рука, и улыбка осветила лицо, когда она достала из шкатулки изумительное бриллиантовое колье и протянула супругу.

– Помоги мне, пожалуйста, надеть его. При виде ожерелий с мерцающими рубинами и чудесными изумрудами, уже украшавших шею и полную грудь жены над чересчур смелым вырезом платья, на лице мужа появилось пренебрежительное выражение.

– Тебе не кажется несколько вульгарным выставлять напоказ телеса и драгоценности для женщины, которая собирается изображать из себя гранд-даму?

– Да что ты в этом понимаешь? – презрительно возразила Мелисса Филдинг. – Это платье – писк моды. – И высокомерно добавила:

– Оно пришлось по вкусу барону Лакруа. Он специально просил меня прийти в нем на сегодняшний бал.

– И несомненно, ему не доставит удовольствия возиться со столькими застежками, когда он будет снимать его с тебя, – саркастически заметил супруг.

– Конечно. Он француз, и к тому же ужасно пылкий.

– К несчастью, без пенни за душой.

– Он считает, что я красавица, – усмехнулась Мелисса, и в тоне ее послышалось едва скрываемое раздражение.

– Он прав. – Ироническим взглядом Джейсон Филдинг скользнул по ее прелестному алебастрово-белому лицу, слегка выпуклым зеленым глазам и полным алым губам, затем по ее пышным, волнующе подрагивающим грудям, отчетливо выделявшимся в глубоком вырезе розового бархатного платья. – Ты красивая, аморальная, жадная.., ведьма.

Повернувшись, он направился к двери, но вдруг остановился. В его ледяном тоне послышалась неумолимая властность:

– Перед уходом зайди к нашему сыну и пожелай ему доброй ночи. Джейми слишком мал, чтобы понимать, что ты собой представляешь, и тоскует, когда тебя нет. А я в ближайший час отбываю в Шотландию.

– Джейми! – возмущенно зашипела женщина. – Ты только о нем и думаешь…

Не удосужившись возразить ей, Филдинг направился к двери, и ярость Мелиссы удвоилась.

– По приезде из Шотландии ты меня уже здесь не застанешь! – пригрозила она.

– Дай-то Бог, – не останавливаясь, резюмировал муж.

– Мерзавец! – бросила она ему вдогонку, едва подавляя ярость. – Я расскажу всему свету, кто ты такой, а потом брошу тебя. И никогда не вернусь. Никогда!

Взявшись за ручку двери, Джейсон повернулся; на его лице застыло жесткое, презрительное выражение.

– Вернешься, – усмехнулся он. – Вернешься, как только останешься без пенса в кармане.

Дверь за ним закрылась, и Мелисса победоносно поджала губы.

– Я никогда не вернусь, Джейсон, – громко объявила она опустевшей комнате, – потому что никогда не останусь без денег. Ты обеспечишь меня всем, чего я ни пожелаю…

– Добрый вечер, мой господин, – странно напряженным шепотом произнес дворецкий.

– Счастливого Рождества, Нортроп, – машинально ответствовал Джейсон, стряхивая снег с ботинок и отдавая слуге намокший плащ. В его мозгу всплыла последняя, двухнедельной давности, сцена с Мелиссой, но он выбросил ее из головы. – Из-за непогоды поездка заняла у меня лишний день. А что, сын уже лег спать?

Дворецкий застыл на месте.

– Джейсон… – В дверном проеме гостиной, расположенной за мраморной приемной залой, появился крупный мужчина средних лет с обветренным лицом бывалого моряка. Он жестом пригласил Джейсона пройти в гостиную.

– Что ты здесь делаешь, Майк? – спросил Джейсон, озадаченно наблюдая, как моряк аккуратно закрывает за ними дверь.

– Джейсон, – скорбно проговорил Майк Фаррел, – Мелисса уехала. Как только ты отбыл в Шотландию, она вместе с Лакруа отплыла на Барбадос. – С минуту он ждал какой-то реакции, но когда ее не последовало, глубоко и прерывисто вздохнул. – Они забрали Джейми с собой.

Глаза Джейсона вспыхнули дикой яростью, казалось, вот-вот они извергнут пламя.

– Я убью ее за это! – бросил он, направляясь к двери. – Я найду ее и убью…

– Слишком поздно. – Глухой голос Майка остановил Джейсона на полпути. – Мелисса уже мертва. Их судно попало в шторм и затонуло через три дня после выхода в море. – Он отвел взгляд от болезненно исказившегося лица Джейсона и монотонным голосом добавил:

– Спастись никому не удалось.

Онемевший от горя, Джейсон стремительно подошел к столику для закусок и достал хрустальный графинчик с виски. Плеснув немного в стакан, он разом проглотил всю порцию, затем, глядя перед собой невидящим взором, вновь наполнил его.

– Она оставила для тебя вот это. – Фаррел протянул два письма со вскрытыми печатями. Джейсон не шевельнулся. Майк тихо пояснил:

– Я уже прочитал их. В одном, адресованном тебе и оставленном Мелиссой в твоей спальне, речь идет о выкупе. Она собиралась вернуть тебе Джейми за выкуп. Во втором письме содержатся обличения против тебя; она отдала его лакею, поручив доставить в «Таймс» после своего отъезда.

Однако когда Флосси Уильсон обнаружила исчезновение Джейми, она незамедлительно опросила слуг о том, что происходило накануне вечером, и лакей отдал письмо ей, вместо того чтобы доставить в «Таймс», как это было ему поручено. Флосси не смогла связаться с тобой, чтобы сообщить о случившемся, и потому послала за мной и передала оба письма. Джейсон, – хрипло добавил Майк, – я знаю, как ты любил мальчика. Соболезную тебе. Так соболезную…

Джейсон горестно взглянул на портрет в золоченой рамке, висевший над каминной полкой. В полном муки молчании он вглядывался в изображение сына – маленького крепыша с улыбкой херувима и любимым деревянным солдатиком в кулачке.

Стакан в руке Джейсона дрогнул. Но глаза его оставались сухими. Детство Джейсона Филдинга было таким, что он давным-давно выплакал все слезы.

Снег поскрипывал под маленькими ножками Виктории Ситон, когда она свернула с дорожки и отворила белую деревянную калитку, ведущую в передний дворик скромного маленького дома, где девушка родилась. Ее щеки горели румянцем, а глаза ярко сияли, иногда она останавливалась, чтобы взглянуть на звездное небо; девушка вглядывалась в него незамутненными, восторженными глазами подростка, которому на Рождество исполняется пятнадцать лет. Улыбаясь, она промурлыкала заключительные такты одного из рождественских гимнов, которые весь вечер распевала с подружками, и направилась к домику с затемненными окнами.

Стараясь не разбудить родителей и младшую сестру, она тихонько открыла дверь парадного и скользнула в дом. Повесив на вешалку плащ, Виктория повернулась и, пораженная, застыла. В лунном свете, проникавшем через окно, на верхней площадке лестницы она увидела родителей, стоявших возле самой спальни матери.

– Нет, Патрик! – Мать вырывалась из крепких объятий отца. – Я не могу! Просто не могу!

– Не отказывай мне, Кэтрин, – хриплым умоляющим шепотом просил Патрик Ситон. – Ради Бога, не…

– Ты же обещал! – вырвалось у Кэтрин, которая отчаянно пыталась высвободиться из его рук. Он наклонился и поцеловал ее, но она отвернулась и с рыданием