Читать «Нежная война»

Ранний вечер в лобби роскошного отеля на Манхэттене. Хрустальные призмы, покачивающиеся на люстрах, излучают мягкий электрический свет. На бархатных диванах возле камина сидят гости: мужчины одеты в офицерскую форму, а их дамы в вечерних нарядах склонили головы на плечи своим кавалерам. Официанты ведут пары к мягко освещенным столикам, скрытым за мраморными копиями греческих бюстов и раскидистыми листьями папоротника, где поцелуи останутся незамеченными. Оркестр постепенно разогревается, а затем слышатся первые ноты песни «Я Слышу Рапсодию». Певица наполняет зал своим глубоким, медовым голосом.

Конечно, она не Дина Шор, но тоже по-своему талантлива. Мужчина и женщина заходят в лобби и подходят к стойке администрации. Все глаза внимательно следят, как они ступают по мягким персидским коврам.

Мужчину отличает высокий рост, на удивление крепкое телосложение и массивная челюсть, а верхнюю часть лица скрывает шляпа, надвинутая почти до бровей. Когда он тянется за бумажником к внутреннему карману двубортного полосатого пиджака, клерк за стойкой непроизвольно вздрагивает от промелькнувшей в голове мысли: вдруг он собирается достать пистолет? Его черно-белые броги[1] выглядят отнюдь не элегантно – скорее опасно. В его присутствии одни мужчины начинают злиться, а другие нервничать. Он относится к тем людям, которые с легкостью раздавят кого угодно каблуком ботинка и не почувствуют ни единого укола совести. Но, господи, как же он хорош, а его спутница еще примечательнее. На ней темно-синий костюм с поясом, который сидит на ней, словно вторая кожа. Ее фигура сразу дает другим женщинам понять: у них нет ни единого шанса. Она преступно красива: от темных волнистых волос, убранных под аккуратную шляпку, и больших глаз с длинными ресницами, сверкающих из-под темной вуали, до стрелок на ее шелковых чулках, исчезающих в итальянских кожаных лодочках на каблуке. Невозможный идеал. Запах ее духов мягко разносится по лобби. Все присутствующие, мужчины и женщины, непроизвольно и без сопротивления подчиняются ей. Высокий мужчина понимает, какое действие она оказывает на окружающих, и это его явно раздражает. Он сует пачку денег под нос испуганному клерку и выхватывает из его слегка дрожащей руки ключи от номера.

Пока они идут через лобби, мужчина то и дело подгоняет свою спутницу, которая идет так медленно и манерно, словно она изобрела искусство ходьбы. У них нет багажа, но сутулый коридорный все равно поднимается за ними по лестнице. Тяжелый взгляд высокого мужчины напугал бы кого угодно, но парнишка беспечно продолжает болтать, перепрыгивая через ступеньки. Они не отвечают и, кажется, вообще не прислушиваются к его словам, но коридорному не привыкать к такому отношению. Добравшись до номера, мужчина торопливо открывает дверь, но настырный коридорный заходит следом и начинает быстро щелкать выключателем.

– Должно быть, лампочка перегорела, – извиняющимся тоном говорит он. – Сейчас вернусь и все починю.

– Не нужно, – отвечает мужчина.

– Бутылочку шампанского? – предлагает коридорный.

– Выметайся, – рычит мужчина и, вслед за своей спутницей, исчезает в узком коридоре между гардеробом и ванной.

– Как хотите, – пожимает плечами коридорный.

Они слышат, как открывается и закрывается входная дверь. В тот же момент они оказываются в объятиях друг друга. Туфли и шляпы летят в разные стороны. Пуговицы чудом переживают безжалостные попытки расстегнуть пиджак. Многие люди предпочли бы опасаться этого мужчину и позавидовали бы этой женщине, но никто не стал бы спорить с тем, насколько прекрасно слияние этих двух совершенств. Миллионы поцелуев случаются каждый день даже в таком одиноком мире, как наш, но этот поцелуй останется в веках. Яростный, словно сражение, и податливый, точно расплавленный воск.

Мужчина и женщина совершенно потерялись в этом невероятном ощущении, как вдруг их накрыло холодной металлической сетью, и в номере резко включился свет.

– Добрый вечер, Афродита, – звучит голос сутулого коридорного.

У растерянных пленников помятый и нелепый вид: они похожи на грабителей, натянувших на головы капроновые чулки. Золотые ячейки сети, гибкие и полупрозрачные, давят на них с тяжестью якорной цепи. Это результат тонкой работы, искусной и коварной, но ни один из богов не в состоянии оценить работу мастера. Любовник Афродиты пытается разорвать блестящую сеть сильными пальцами, но она не поддается.

– Я насажу тебя на меч, брат, – рычит он. – Раздавлю твой череп, как скорлупу.

Услышав его низкий, наполненный злобой голос, любой убежал бы в страхе, но только не Гефест. Он не боится этого высокого, сильного бога.

– Не трать на него силы, Арес, – вздыхает прекрасная Афродита и бросает испепеляющий взгляд на своего мужа, одетого в гостиничную форму. – И кстати для такого дорогого отеля здесь просто отвратительный сервис.

Гефест – бог огня, вулканов и кузнечного дела – не обращает на ее издевку никакого внимания. Он неторопливо опускается в кресло и вытягивает свои уродливые, искривленные ноги, а затем обращается к богу войны, который и в самом деле приходится ему братом. Они оба – сыновья Геры.

– Сейчас достойный сервис днем с огнем не сыщешь, а все из-за твоей последней войны. Все хорошие работники сражаются на чужой земле.

– Там им и место, – Арес снова сотрясает золотую сеть и пытается призвать оружие прямо из воздуха. Обычно это выходит без особых усилий.

– Это бессмысленно, – замечает Гефест. – Сейчас у тебя не больше сил, чем у простого смертного. Моя сеть не даст тебе выбраться.

Афродита – богиня страсти – отворачивается от своего мужа, и он ловит ее взгляд в вытянутом зеркале с позолоченной рамой.

– Ты мне отвратителен, – говорит она его отражению. – Ревнивый, угодливый пес.

– Ревнивый? – Гефест изображает удивление. – Кто, я? С такой-то преданной и верной женой?

Если его слова и задевают Афродиту, она не подает вида. Богиня набрасывает на плечи свой синий пиджак и завязывает на шее тонкий шелковый шарфик.

– Что ж, ты нас поймал, – обращается она к Гефесту. – Мы запутались в твоей сети, как две рыбы. Что ты собираешься с нами делать?

– Я уже все сделал, – отвечает он. – По крайней