В голове что-то щелкнуло, я повернул голову и уставился на лицо девочки. Потом, вглядевшись в окно, я с трудом различил название здания из прошлого “Две спасательные шлюпки”. Гостиница моего родного города… Снова посмотрел на лицо девочки и…
1975 год, ШерингемМне сразу вспомнился детдом. Смешная девочка, из-за которой я регулярно получал по щам от старших… Причем чаще всего за тупое стечение обстоятельств. Я ведь уже предупреждал, что судьба та еще сука?
Я шёл в столовку, когда услышал тихие мольбы и угрозы. Они доносились из заброшенной части приюта – там обычно собирались старшаки.
– Раздвигай ноги, я сказал! – возня… Звук удара. Неужели?
– Пожалуйста, отпусти меня, пожалуйста… – тихо плакала комната голосом моей новой одноклассницы.
– После этого ты станешь женщиной, а я выиграю спор! Ты же хочешь быть взрослой, правда? – голос подонка стал мягче. Новый способ принуждения ребенка – надавить на возраст. Плавали, знаем!
Оглушительный звон оторвал меня от подслушивания – из моих рук выпала кружка и покатилась к дверям класса. Я понял, что если меня здесь увидят – мне конец.
– Кто здесь?! – стук двери о стену (но-но-но, казенное имущество портим, да?) застал лишь мои сверкающие пятки.
Да, я маленький ссыкливый говнюк.
Расплата пришла глубокой ночью. Мне закрыли рот, засунув чьи-то грязные трусы, рывком вытащили из постели и отнесли туда, где должно было произойти то, что я случайно прервал.
Двое худых старшаков стояли напротив и внимательно рассматривали моё лицо. Третий держал мои руки за спиной.
– И что нам с тобой делать? – вдруг осечка, и я больно падаю коленями об бетонный пол.
– Может его вместо девчонки трахнем? – заржала моя спина. Или точнее тот, кто за ней стоял. Он сделал поступательные движения к моей голове, и я резко дернулся.
– Не знаю, как у вас, а у меня на пацанов не стоит, – спокойно сказал один из стоящих передо мной. Я прозвал его Глаз. Про себя, разумеется. Ссыкло.
– Тогда можем напоить его, потом заставим трахнуть собаку, всё это на видео и в Интернет.
– Себ, да ты просто фонтан идей! Запиши в свой список и закрой уже пасть, ладно? – миролюбиво сказал Глаз, как бы случайно хрустя пальцами.
***Я висел так уже целую вечность. Кровь прилила к голове, конечности онемели, дико хотелось в туалет. Эти мрази накормили меня слабительным, заставив выпить два литра воды, раздели и подвесили вниз головой.
Меня нашла та самая девочка. Увидев меня, она молча развернулась и ушла. Я не кричал ей вслед – не хотелось, чтобы сюда сбежалась стайка шакалов, охочих до жестокости. Хотелось только сдохнуть. До меня дошло, что за хорошее дело, пусть и случайное, все равно получаешь по щам. Благими намерениями, как говорится.
Вернулась она минут через десять с ведром ледяной воды, полотенцем и тряпкой. Молча обмыла меня, вытерла… Вымыла пол от моих испражнений и резко обрезала веревку. Я словно мешком с картошкой рухнул вниз, попутно сломав себе два ребра о свой же локоть.
– В расчете, – выдохнула она и сбежала, так и не услышав моего спасибо…
***Вынырнув из воспоминаний и неосознанно потирая пострадавшие некогда ребра, я удивленно уставился на девочку. Дей, кажется. Неужели мир настолько тесен?
– Катерина, твоя бабушка, – осторожно начал я. – у неё есть мама и папа?
– Кэти, её зовут Кэти! Она всегда ругается, когда её называют по-другому!
– Так, а родители у неё были?
– Нет. Ба всегда говорила, что её мама и папа умерли очень давно и ей пришлось расти в самом ужасном месте в мире, – пробормотала девочка, внимательно разглядывая свои разбитые коленки.
Точно она… Но как такое возможно, что в сорок семь лет у неё уже есть пятилетняя внучка? Мертвая пятилетняя внучка…
Я не могу себе этого позволить! Я должен… Нет. Обязан!
– Дей, девочка, ты ведь любишь свою ба, правда?
– Очень-очень люблю! Она меня всегда сладеньким кормит! – мечтательное выражение на лице полностью подтверждало её слова.
– Тогда смотри. Сейчас ты выходишь из этой машины, и бежишь, что есть сил, не оглядываясь, к любимой бабуле. Договорились? О, и передай ей «Охана от Тристана», хорошо?
– Хорошо, передам! – девочка улыбнулась и потянулась к ручке.
– «Охана от Тристана», ты запомнила?
Девочка повторила мои слова, и, громко хлопнув дверцей, скрылась за поворотом.
1976 год, ШерингемРаз в неделю в приюте всегда крутили мультики. Разумеется, только малышам, лет до десяти… Нам же с Кэти было по четырнадцать. Наше знакомство только переросло на уровень дружбы. Мы начали доверять друг другу. Нет, я не стал смелее или что-то вроде того, просто сама судьба, видимо, нуждалась в нашей дружбе. Ещё какое-то количество раз моё неуемное любопытство и неуклюжесть спасли невинность Кэти, и она захотела со мной дружить. А я… Ну не то, чтобы захотел… Скажем, я был не против. Ведь какая разница, получать по морде из-за случайностей, или из-за дружбы с ней? Все равно ведь получать.
В тот вечер Кэт захотела посмотреть мультик. Я, естественно, подчинился. Мы спрятались в шкафу… Не спрашивайте, откуда в кинозале шкафы – ибо откуда в приюте кинозал? «Ибо». И где это я скоммуниздил это слово? У бабульки что ль? Ладно, так вот: прятались мы в шкафу. Там было жутко пыльно, тесно и твёрдо. На моё удобство, естественно, было плюнуто с высокой колокольни, зато Кэти, пока усаживалась, несколько раз наступила на мои причиндалы, в итоге усевшись мне на колени. Я мужественно терпел.
В том шкафу мы провели не менее пяти часов… Зато мультик понравился нам обоим. «Лило и Стич…» Когда свет выключился и все звуки стихли, мы вылезли на свободу и Кэт спросила:
– Так вот, кто мы теперь! Теперь мы с тобой «охана»!
– Ага, «Охана от Тристана» – хмыкнул я, разминая мышцы. В моё плечо тут же прилетел острый кулачок.
***От воспоминаний меня оторвал писклявый гудок, требующий проверки смс. При жизни у меня был обыкновенный навигатор. Здесь же нечто среднее между средством связи и Гугл-картой небесных дорог.
Пришедшее сообщение гласило:
«Убитая. Двадцать шесть лет. Алексия.»
Лаконично.
Купив стаканчик кофе и на этот раз закрыв крышку, я нажал на имя и вдавил газ в пол, выкрутив музыку на полную мощность.
***Я медленно считал до десяти на третьем, последнем известном мне языке:
– Трэ, куатро, чинкуэ…
– Что ты там бормочешь? Живо вези меня в рай! – театрально откинув желтые, явно нарощенные волосы, рявкнула эта… Есть тут любители закрытой школы? Так вот, помните, как Алиса назвала женщину, к которой ушел её отец? «Фифа с силиконовыми буферами».
И вот