— А что же тогда они едят? — Ардаю во что бы то ни стало хотелось добиться ответа на такой простой вопрос.

Он-то до сих пор был уверен, что самая очевидная пища для дракона — та, что пасется на горных склонах: туры, горные козлы. А если не это, то что же?

— Любопытный ты, — заметил Талбот. — Вот что, надо будет — узнаешь.

— А я догадываюсь, — разозлился Ардай. — Я, кажется, что-то об этом читал. Дракону надо в год съедать по одной девственнице. И им хватает. Так?

— Что-о-о? — протянул Талбот и глаза его стали, как два блюдца. Потом он повалился прямо на траву и захохотал так, будто ему щекотали пятки. Он захлебывался, глаза его налились слезами.

— Да ты что? — пробулькал он сквозь хохот. — Это правда? У вас такое в книгах пишут? Нет, правда? Не шутишь? Пойду отцу расскажу, — он поднялся на ноги. — В год, говоришь? Всего одну девственницу? Ох…

— А что же вы делаете с девственницами? — поинтересовался Ардай невинно.

— Ты же сам сказал — едим! Нет — драконов кормим! Солим в бочках! — сын кузнеца заржал с новой силой и ушел.

Это, наверное, следовало понимать так, что драконов девственницами они не кормят. И то хорошо. И все же, где их драконы?..

Позже, улучив момент, Ардай спросил про драконов хозяйку Мену. Та улыбнулась.

— Увидишь еще. А тебе не страшно? — она лукаво прищурилась.

— Мне обидно, — он мотнул головой, — раз уж попал сюда, так хоть на драконов посмотреть.

— А ты занятный, — Мена рассмеялась. — Имя свое не вспомнил? Так придумай какое нибудь, надо же пока тебя как-то звать…

И вдруг — Ардай решил было, что привиделось — над ними, чуть в стороне, пролетел наездник на рухе.

Нет, не привиделось. Рух пролетел сначала дальше, но потом развернулся и стал снижаться, направляясь к кузнецовому двору.

— Это Талбот, — пояснила Мена.

Ардай уже и сам узнал Талбота Рая, верхом на крупном, мощном на вид — наезднику под стать, — но каком-то нескладном рухе. Явно выбраковок, причем молодой, его еще учить и учить…

— Я не знал, что у вас летают на рухах, — сказал он Мене.

— Почему же нет? — удивилась она. — Но Талбот недавно начал, рух его плохо слушается. Я беспокоюсь, это же опасно — летать на этих глупых птицах!

Ну, что Талбот наездник начинающий, Ардай и сам заметил — тот сидел в седле, как плохо привязанная колода. Но беспокойство Мены его позабавило.

— Рух — не глупая птица, летать на них детишек учат, — сказал он. — Я-то всегда думал, что это на драконах летать опасно.

Мена усмехнулась.

— На дракона можно хоть младенца посадить. А на эту птицу… — она махнула рукой.

Ардай подошел к Талботу, который как раз выбирался из седла. Придержал его руха. Предложил:

— Если хочешь, я помогу тебе нормально его объездить.

— Ты ведь не сможешь, — Талбот застегнул цепь на ноге птицы. — Я три месяца как его купил. Облетал бы уже, да некогда все, работы много.

— Я смогу, — уверил его Ардай. — Я летаю, как дышу. Правда. А у тебя это первый рух, что ли?

— Первый. А что, так заметно?

— Немного есть такое дело…

Они уселись рядом у стены сарая.

— Тебе надо было старую птицу покупать, которая долго с наездником летала, — сказал Ардай. — Полетал бы годик на ней, научился, потом бы молодую купил.

— Не нашлось советчика вовремя, — хмыкнул Талбот. — А я вот слышал, что у вас там, в Итсване, положено мальчишкам вообще даже не птенца покупать, а яйцо руха. Правда это?

— Да, правда. Только не мальчишкам. Молодой имень должен проходить именьское посвящение на птице, которая выращена у него дома, из яйца. То есть, это первый его собственный рух, на нем он должен в Летучей Гвардии отслужить.

— Ишь ты, — удивился Талбот.

— Этот обычай не обязательно соблюдают, — добавил Ардай. — А именьское посвящение в девятнадцать-двадцать лет проходят, к этому времени имени-гвардейцы уже отлично летают, и на нескольких смотрах нужно обязательно выступить. А мальчишки… Сначала они учатся на лошадях ездить верхом, в седле и без, и даже без поводьев. И когда уже по-всякому на лошадях умеют, тогда можно садиться на руха. Обязательно на старого и хорошо объезженного. Я вот… — и Ардай резко замолчал, поняв, что чуть не проболтался, вспомнив, как отец впервые посадил его на руха, старичка Болта. Тогда нынешний старик Момут был еще молодой и быстрой птицей. Десять лет тому назад.

Закончил Ардай так:

— Так что, тебе этого лучше сменить на старичка. Хотя бы пока.

— Ладно, я тебя понял, — невесело отозвался Талбот. — Только вот что мне интересно. Рух стоит недешево, и кормить его недешево, а ты сирота, так ведь? Как же ты научился на них ездить?

— Долгая история…

Ардай приготовился сочинять, как вдруг случилось нечто совсем неожиданное: откуда-то с высоты быстро опустился еще один рух, оседланный, но без наездника, сел на невысокий плоский камень недалеко от руха Талбота, и недовольно заклекотал.

У Ардая перехватило дыхание. Это была его птица, его Лем. Как он прилетел сюда, в Драконьи горы, как его нашел? И теперь он попадет к колдунам — ну уж нет…

"Улетай! Быстро! Лети же!"

И куда же ему лететь? Он нашелся, куда:

"Лети в Аш! Там еда! Лети!"

Маг придумает, как объяснить возвращение птицы, для него это, кажется, небольшая проблема.

Птица заклекотала громче, но не сдвинулась с места. И понятно — рух был измучен, он несколько дней шатался непонятно где и питался непонятно чем — верховые рухи ведь не охотятся.

Увести его отсюда, срочно, да хоть в ближний лес, а там… Может, доберется до Аша?

Словно сила какая-то бросила Ардая к птице, через мгновение он уже сидел в седле, а рука нашла повод, и Лем наконец оттолкнулся от камня и взмыл вверх.

И тут же на шее птицы захлестнулась веревочная петля, она рванулась, забилась и стала падать, и Ардай, конечно, вместе с ней, но у самой земли он изловчился и спрыгнул. Бросился к упавшей птице и стал стягивать с ее шеи петлю. Кажется, все обошлось, рух не пострадал. Вокруг уже собралась вся семья кузнеца — и когда они успели? Даже Крис прибежал. Веревку держал кузнец, это он только что ловко бросил ее, не дав им взлететь.

— Ишь, какой быстрый ты, — сказал кузнец. — Умеешь летать, видно. Это твоя птица. Ты с ней говорил, — кузнец не спрашивал, а утверждал, так что Ардай не стал отрицать очевидное, да и зачем?

— Моя, — согласился он, — говорил. Я всегда с ней говорю…

Кузнец застегнул на лапе Лема стальное кольцо с цепью, и, прищурившись, остро взглянул на Ардая.

— Ступай за мной, сиротка. Мы тут, знаешь ли, забыли тебе кое-что объяснить, так самое время, вижу. Иди и считай шаги. Не торопись только. Счет-то знаешь? Вот и считай.

Он зашагал