Читать «Распутье»

Он – сила и власть, он держит мир в ежовых рукавицах. И нет большего счастья для красивой куклы, чем стать его женой. А что потом? От криминальных авторитетов не уходят, их нельзя разлюбить, и уж тем более – помыслить об измене или предательстве. Но приоритеты меняются, а возникшая страсть к другому неумолима – она душу на части рвет, сводит с ума невозможностью быть вместе. Сначала нужно вырасти над собой, научиться противостоять и перестать быть просто красивой куклой.

Красивая кукла.

Примерно с такого определения начал наше знакомство мой тогда еще будущий муж, хотя он думал, что похвалил: «Какая хорошенькая куколка!», не вкладывая во фразу никакого негативного подтекста. Но с каждым годом эти слова впечатывались в мой мозг все глубже. Красивая кукла, Ваня никогда не ошибается в людях.

Мы познакомились в такой момент, когда мне необходима была любая поддержка. Я любила его – за тот воздух, который он вдохнул в мои легкие. Любила, несмотря на то, что он на тридцать лет старше – кажется, я этого вовсе никогда не замечала. Иван Алексеевич Морозов буквально сносил с ног ощущением силы и власти, в таких молодые красивые куколки способны влюбиться без оглядки. Не удержалась и я – полетела в него, как в пропасть, с разбега понеслась в свою стабильность и счастливое будущее.

И, быть может, такой срыв был спровоцирован предыдущими двумя годами безнадежности. Мама умерла, когда я только поступила в музучилище. Дети, пусть и восемнадцатилетние, никогда не готовы к подобным событиям – а я была готова к ним меньше прочих. Отца на похоронах видела, но он поспешил выразить соболезнования и быстрее раствориться в горизонте – ровно так же, как растворился в нем почти сразу после моего рождения. И я осталась одна. Московская квартира, конечно, давала мне преимущества, которых не было у многих других, но с навалившейся жизнью я не справлялась. Учебу пришлось бросить, квартиру сдать побоялась – наслушалась страшилок, как иные жильцы разносят мебель или обманывают с оплатой. А к кому я обращусь, если меня обманут? Искать отца, растворенного в горизонте? Так и он не справится – трус, который не выдержал когда-то даже тяжести незапланированного ребенка, что с него взять? Психологи отчасти правы – все проблемы из детства. Неудивительно, что я на подсознательном уровне не выношу в мужчинах признаков слабости.

Все же мне удалось найти работу – приняли в небольшое модельное агентство. Благо природа помогла: внешностью и светлыми волосами я пошла в маму, а от отца приобрела лишь рост. Когда-то в подростковом возрасте ощущала себя несуразной и угловатой, будучи самой высокой в классе, но после этот козырь и сыграл роль. Устроившись в агентство, невольно начала мечтать о том, что жизнь вот-вот наладится – подзаработаю и вернусь к учебе. Вряд ли я обладаю несравненным талантом, но музыкой занималась с раннего детства и довольно усердно. Или заработаю столько, что мне никакие дипломы нужны не будут, а вокалом и сольфеджио можно заниматься и на дому, с самыми лучшими репетиторами из того же самого музучилища или даже консерватории. С такими мыслями я и засыпала, повторяя себе, что нужно только немного подождать. «Немного подождать» – самое глупое заблуждение, с которым сталкивается любой человек, пока не вырастет до осознания, что ожидание – это не жизнь, а всегда ее преддверие.

За выход на подиум платили копейки, но изредка девчонки прорывались: кто-то на большие столичные показы, кто-то попадал в штат к известным дизайнерам, кто-то уже укатил за границу, чтобы пробиваться там, а кто-то – самые везучие – попадали в рекламу. Мы же, ожидавшие поворота фортуны и в нашу сторону, едва сводили концы с концами, но понимали: иначе судьба нас и не разглядит. Ведь вон их сколько, которых уже разглядела. Иллюзия близости мечты сильно сбивает прицел.

Вика, к примеру, в этой иллюзии пребывала уже семь лет, но все еще верила – как будто не понимала, что еще немного, и ей даже мелкие подиумы не светят, всегда найдется свежая кровь. Дура наивная. Мы все были наивными дурами. Но именно Вика сдалась из моих подруг первой, перейдя в эскорт. Об этом способе быстро заработать я узнала уже через неделю после устройства в агентство. Шеф никого не принуждал – наоборот, это выставлялось чем-то наподобие бонуса: богатые клиенты готовы дорого заплатить, чтобы красавица-модель скрасила их вечер. Девчонки ездили на банкеты, но до такой степени наивной я все-таки не была, чтобы не понимать – не только на банкеты. Не за банкеты богатые дядечки выкладывали крупные суммы нашему шефу. И до таких заработков я опуститься не могла.

А через несколько месяцев дошло откровение: не фортуна выбирала везучих, это самые смелые пробивались любым путем. И уж точно не гнушались «выходом в свет» в качестве эскорта – особенно туда, где можно было обзавестись полезными связями. Вот и Вика сдалась. И как-то сразу посвежела, будто выспалась. Вероятно, именно такой эффект производит смена надуманной мечты на реальные планы. У нее и огонь в глазах появился, как если бы она перестала тяготиться своим возрастом и неизбежным списыванием в утиль. Я промолчала тогда – не сказала, что не пройдет и пяти лет, как ее отправят в утиль и из эскорта. Вряд ли развращенным деньгами и властью богатым старикам нужны тридцатилетние проститутки.

Но однажды Вика меня уговорила отправиться с ней на подобный банкет.

– Я серьезно говорю, Лиз, – шептала она. – Просто сидишь и звонко ржешь. Там народу много, но моделек зовут для создания атмосферы – отличный способ шикануть перед приятелями. Потом, само собой, сауна и «Вы здесь впервые? Не покажете мне дом?», но я научу, как зубы заговаривать. И мне сигналишь – я клиенту дом и покажу.

– И за что мне заплатят, если я буду просто смеяться? – я недоверчиво хмурилась.

– Заплатят. Не столько, конечно, но тебе же любая копейка нужна?

Нужна. Я вздохнула. Знала, что опасно, и если вляпаюсь, то никто не поможет. Хотя на вечерах такого уровня беспределов почти и не случалось, как рассказывали «эскортницы». И Вика была почти единственной, с кем мы всегда держали связь – поддерживали друг друга, как умели. Она не просто так уговаривала – ей хотелось, чтобы я со стороны посмотрела, морально привыкла. И потом, через пять или десять банкетов тоже пошла «показывать дом». Но и это она планировала лишь от заботы обо мне. И я согласилась – дала слабину, даже распознав ее мысли. Просто устала от непреходящих проблем, вымоталась до