уже начать есть. – То есть глупо было выкидывать подобный номер, но он сработал. Так

что да, оно того стоило.

Если б не похмелье, усталость, голод и отвлеченность на непрекращающуюся

жгучую боль во рту, возможно, Лейн промолчал бы.

– Кажется, я понимаю, почему твои напарники терпеть тебя не могли, – огрызнулся

Шор и резко выпрямился.

– Погоди, – растерянно проговорил Лейн, держа в руке половину дымящейся

курицы. – Почему ты злишься? Драки же твоя фишка, разве нет?

– Да, красавчик. Драки – моя фишка.

– Значит, злиться ты не должен, но злишься. Заметно. Я знаю злость. Поверь. –

Лейн откусил кусочек от курицы, поспешно проглотил и запил «Бад Лайт». Худшего блюда

он не пробовал. Хорошо, что вкуса почти не ощущал.

– Да.

– Почему? – спросил Лейн, внимательно его разглядывая. Казалось, Шор был

старше его лет на семь–восемь, под глазом виднелся выцветший синяк, а на подбородке

– ссадина. Что очень ему шло – он стал похож на боксера. – Потому что я ударил тебя по

лицу?

Смех Шора был схож с резким злобным лаем, и Лейн вновь вспомнил о хаски. Его

светлые глаза потемнели, как небо перед бурей.

– Хочешь знать, почему я злюсь, паренек? Я скажу тебе. Да. Я дерусь, и в этом моя

фишка. А ты забиваешь голы, ну, или забивал бы, если б твои товарищи по команде не

наваляли тебе как последней сучке. Не важно, по какой причине. И ты решил исправиться, завалив парня, который мог бы порвать твою жопу напополам, но не стал. Потому что

угадай, кого бы обвинили? Парня, задрафтованного НХЛ, или парня, которому в

следующем году исполнится тридцать два и который сменил уже десять команд?

Лейн сознательно не стал комментировать осведомленность Джерада, хотя

впервые о драфте сказал кто–то другой, а не сам Лейн.

– М–м–м. Наверно… тебя?

– Так точно, гений. Меня. Потому–то я и не могу отмудохать тебя так, как ты

заслуживаешь. Ты – талант. Поэтому кажется, будто я не справляюсь со своими

обязанностями. А ты не умеешь драться и забивать голы, но внезапно становишься самым

ценным игроком. Достало, что с моей помощью люди решают свои личные проблемы.

Хочешь драться, избей кого–нибудь из своей команды. Почему нет?

В его словах был смысл, но выпитое пиво, ненастоящий ужин и близость Шора

слишком дезориентировали.

– Ты меня сбил.

Шор моргнул, словно таких слов от Лейна не ожидал.

– Ты мне мешал.

– Я собирался забить, – напомнил ему Лейн и толкнул баскет с курицей по стойке. –

Хочешь штучку?

Шор глазел на Лейна, как на ожившее торнадо с клюшкой с ужасного свитера

«Сторм».

– У вас есть защитники, чья обязанность тебя оберегать. Для того они и нужны.

– Но не уберегли. Серьезно, они не так уж и плохи, если дать им остыть. Я про

курицу. Хотя подойдет и моей команде. – Лейн ощутил нервозность, но не из–за

беспокойства, что Шор мог пихнуть его или ударить. Было что–то другое.

Лейн не особо разбирался в эмоциях. Потому–то и занимался спортом.

– Что…Слушай, какого черта ты делаешь?

– Ем по–настоящему отвратительный ужин, – ответил Лейн и взял очередной

кусочек. – Кажется, даже на курицу не похоже. А тебе как?

Шор хлопнул ладонью по бару.

– До тебя вообще дошло, почему я взбесился? Я начинаю понимать, почему тебе

пришлось совершить тот отчаянный поступок, чтоб завоевать уважения напарников. Ты

чудик. А, может, даже робот.

Лейн пожал плечами.

– Тогда почему ты до сих пор на меня злишься? – Он опять толкнул баскет Шору. –

Сначала лучше подуть. – Лицо его заалело в ту же минуту, что слова покинули рот.

Шор не обратил на него никакого внимания.

– Если ты злишься на защитника, завали его. Сражайся в своих собственных битвах,

но со мной не надо начинать. Тебе отлично известно, что я не смогу размазать твою

морду по льду так, как ты заслуживаешь. Хочешь что–то заявить своей команде, паренек?

Попытайся тогда использовать злость на людей, которые относятся к тебе как к дерьму. А

не меня. Кроме того, ты боишься силовых приемов.

Лейн притянул баскет обратно к себе, безмолвно аннулируя предложение

разделить трапезу.

– Боялся. И дрался впервые. Ты прав. Прости. Обычно я такого не делаю – ну, не

часто. Но ты реально хорошо дерешься. Просто я решил, что ты будешь не против, раз уж

все время занимаешься подобными вещами. И ты реально меня сбил. Кажется, ты

постоянно забываешь.

– Очень хочется снова тебе вмазать. Ты в курсе?

Лейн кивнул.

– Да. Заметно. Что ты хочешь от меня услышать, Шор? Я отчубучил глупость, чтоб

исправить другую глупость, что каким–то образом придало мне смелости сделать то, что я

должен был делать постоянно.

Какое–то время Шор стоял неподвижно, а потом уселся рядом с Лейном и

вытащил из баскета курицу. Откусил, матюгнулся и схватил пиво.

– Твою ж мать, ну и мерзость.

– Я и не говорил, что вкусно. Только что не так уж и плохо. И знаешь, я думал, ты

вколотишь меня лицом в лед. Было страшно. Но ты меня сбил. Знаю, ты сказал, что

защитники должны были за меня постоять, но не сложилось. Но теперь все будет иначе. –

Лейн из вежливости поделил последний кусочек напополам, чтоб Джареду тоже

досталось. – Прости, если я тебя разозлил. Но ты не из моей команды. И пойми: любой,

кого ты вот так вот сносишь, может развернуться и снять краги, Шор. Даже парни вроде

меня, которые не дерутся.

– Ты типа читаешь мне лекцию о хоккее, новичок? Похоже на то.

Джаред больше не выглядел злым. А еще он не ел свою часть курицы, что Лейн

для него оставил, а потому Лейн решил, что может съесть ее сам. Джаред махнул бармену

и заказал им обоим пива.

Когда выпивку принесли, Джаред поднял свою бутылку и чокнулся с бутылкой

Лейна.

– Мы часто играем друг с другом. И я постоянно буду тебя преследовать, потому

что ты будешь пытаться забить. И может получиться, раз уж партнеры теперь пасуют тебе

шайбу.

– А парни тебя завалят. Надеюсь. Не думаю, что мне понравилось, и не хочу, чтоб

ты опять меня ударил. У тебя не кулаки, а кирпичи. Хочешь еще курицы? Я все равно хочу

есть и могу поделиться. – Лейн натянуто улыбнулся. Ему до сих пор странным образом

было неловко рядом с Шором, хотя, казалось, что теперь они подружились. Может, если

еще раз обжечь рот и опять напиться, он сможет игнорировать ощущение?

Джаред расхохотался и сказал:

– Конечно. Почему нет?

Прекратив бросать пугающие взгляды и звать Лейна «пареньком», он оказался

довольно классным парнем. А значит, чувство дискомфорта не исчезнет, не важно,

сколько Лейн выпьет.

Он попытался вспомнить выражение лица матери, когда она открыла дверь его

спальни и своими глазами увидела, почему ее сын так сильно смущался своих товарищей

по команде. Как она потихоньку закрыла дверь и не проронила ни единого слова насчет

увиденного. Он подумал