Озеро потянуло еще сильнее. Князь упирался изо всех сил, но не выдержал и упал лицом в воду. Шею тут же обхватили мокрые, когтистые руки. Чем больше отбивался человек, тем сильнее тянула его Топь.
Вода ворвалась в легкие острой, невыносимой болью. Свет померк. И сквозь тьму увидел князь родной Солнцеград, его могучие, белые стены. Видел своего брата, Драгомира, царя Сваргореи. Красавицу – царицу, белокурую Пересвету. И вновь обида сковала умирающее сердце. Его, Драгослава, должно быть счастье. Трон ему принадлежит по праву, как брату старшему. Но отец, покойный Градимир, решил, что младший сын достойнее и умнее. Старый царь, нарушив традиции народа, трон Драгомиру передал. С тех пор много лет прошло, но каждый год все большей горечью отзывался в душе царевича Драгослава. Младший брат боялся старшего и отдалил Драгослава от престольного двора, назначив князем дальнего Борея. Серый, невзрачный городок. Князь видел свой безрадостный удел. Видел любимую Горицу, лесную волхву, жену свою. Лишь в ней одной была его отрада. В ее зеленых, будто лес, глазах, ее теплых руках, и длинных сказках, что рассказывала ему ночами. Драгослав слышал ее голос и сейчас. Тихая песня Горицы лилась сквозь тьму, отгоняя страхи и печали.
Вдруг неведомая сила подхватила тело, и растаял мягкий сон. Драгослав открыл глаза: он лежал на траве. Впереди – зеркальное озеро, а в воде – изба. Только не на кольях стоял старый терем, а на ногах. На жилистых, покрытых волдырями и тиной. Белесая, чешуйчатая кожа свисала лохмотьями. Странные, будто ветви, крученые жгуты соединяли ноги. Сама изба была из черного, как смоль, дерева, и маленькое оконце зловещим багрянцем горело. Царевич испугался, вскочил. И вспомнил все: зачем в тайгу отправился, к кому пришел. И ужаснулся тому, что натворил. Но было поздно: стоная и скрипя, терем шагнул к нему. Драгослав попятился назад, но стебли травы, будто змеи, обвили его ноги. Князь старался нащупать оберег, который дала ему Горица, но на воротнике висел оборванный шнурок. Треклятое озеро! Драгослав обхватил руками голову: зачем, зачем он решился на такое!
Изба, зловонно вздохнув, остановилась почти у самого берега и повернулась крыльцом. Со скрипом отворилась дверь, и на порог вышла дева неземной красоты. Высокая, тоненькая, будто тростинка, облаченная в зеленый шелковый сарафан. Перехваченные медным обручем русые, с золотыми прядями, волосы струились почти до самой земли. Голубые, как бездонное небо, глаза. Красавица улыбалась.
- Тебе не нужно меня бояться, - ее голос был чист и мягок. - Я знаю, зачем ты пришел ко мне. Я все о тебе знаю, Драгослав. И я очень, очень давно жду тебя.
- Кто ты? – только и смог прошептать сварогин. Он ожидал увидеть совсем другое существо.
Дева продолжала улыбаться.
- Ты знаешь ответ, - она чуть наклонила голову, разглядывая своего гостя, - но я не думаю, что ты будешь рад моему настоящему облику, царевич. Заходи, - она кивнула головой в сторону двери, - будешь гостем моим.
- Ты - Черный Волхв? Яга? – Драгослав не спешил принимать приглашение. - Царица мавок и русалок?
- Как только меня не называют, - вздохнула красавица и облокотилась на резную балясину крыльца. - Много имен у меня, а вот истинного никто не знает. И тебе его не скажу. Ибо сильную власть дарует знание имени, данного при рождении. Вы, люди, и об этом забыли.
- Не понимаю я тебя, - нахмурился Драгослав и шагнул к терему. - Что сказать ты хочешь?
Девушка грустно на него посмотрела.
- Надо было предстать перед тобою древним стариком, тогда бы верил мне... Зови меня Агния, - она поманила его рукой. - Заходи, давно пора.
Драгослав медлил. Страх покинул его, и это настораживало. Слишком приветливой и прекрасной казалась та, что звала его в темный, заколдованный терем.
- Ты же знаешь, что не отпущу тебя, - Агния прищурилась. – И знаешь ты, что лежишь сейчас на дне моего болота. А коли вернуться хочешь – бери то, за чем пришел.
На мгновение привиделось Драгославу, будто окружают его темные воды, тело оплела цепкая тина и илистые пальцы впиваются в плоть. Мужчина тряхнул головой, стараясь сбросить наваждение, и огляделся. Солнце еще не село, и его свет освещал золотом вершины леса. Ветра не было. Мир замер. Тишина. Неужели он и вправду сейчас не здесь, а на дне Черного Озера? Неужели это сон, навеянной темной лесной волхвой? Драгослав посмотрел на ожидающую его деву. Агния была спокойна. Легкая, добрая улыбка на ее устах – совсем настоящая. Она не может быть служительницей Мора.
- Служат только люди, - устало и разочарованно проговорила Агния.
Драгослав почувствовал, как под мягким взглядом Агнии ноги сами собой пошли к избе. Ступил на воду – и не промок. Но страха не было. Да и удивления тоже. Теперь все виделось обычным. Как и полагается под ногами скрипнуло крыльцо. И она ждет его – как обычно.
- И совсем не страшно, верно? - Агния улыбнулась. Ее голубые, как небо, глаза заглядывали в душу. – Тебе не стоит бояться того, к кому за помощью обратиться хочешь, - Яга положила руку на плечо князю.
Драгослав отшатнулся. Князь не боялся Яги, но странное, неясное чувство терзало изнутри.
- Я не понимаю… - прошептал сварогин.
- Всему свое время, - Агния взяла его за руку и повела в терем.
На стенах темных, сырых сеней тускло светились белые грибы и плесень. Потолок терялся в темноте. Половицы стонали под ногами. Сырой коридор закончился покосившейся дверью. Агния отворила скрипучую дверь и вошла в кромешную тьму. Драгослав остановился. Ему чудилась песня, знакомая до щемящей боли в сердце. Словно предостерегая, пел женский голос дорогой душе мотив. Но князь не мог вспомнить, откуда он знает поющую. И почему душой овладела глубокая печаль? Отчаявшись, Драгослав шагнул во тьму.
Когда за князем закрылась дверь, непроглядный мрак подернулся серебристой дымкой. Туман обволакивал гостя; туман будто шептал: «Тише, тише, спи, спи …». Воздух переливался невесомыми узорами, походившими на блики в воде. Среди дыма рождались неясные фигуры, они танцевали, очаровывали и снова исчезали. Песнь затихла, и печаль отступила.
Сизый туман таял медленно, открывая величественные чертоги. Высокие, резные колонны держали купольный свод. Дрожали свечи, что плыли по воздуху, освещая золотую роспись багряных стен. Окна были задернуты тяжелым бархатом. В центре горницы бил родник, обнесенный мраморной кладкой. На ступенях подле родника сидела Агния. Она разложила на полу скатерть с фруктами и вином.
- Проходи, будь моим гостем, -