Роман «Время обнимать» – увлекательная семейная сага, в которой есть все, что так нравится читателю: сложные судьбы, страсти, разлуки, измены, трагическая слепота родных людей и их внезапные прозрения… Но не только! Это еще и философская драма о том, какова цена жизни и смерти, как настигает и убивает прошлое, недаром в названии – слова из Книги Екклесиаста. Это повествование – гимн семье: объятиям, сантиментам, милым пустякам жизни и преданной взаимной любви, ее единственной нерушимой основе. С мягкой иронией автор рассказывает о нескольких поколениях питерской интеллигенции, их трогательной заботе о «своем круге» и непременном культурном образовании детей, любви к литературе и музыке и неприятии хамства. А еще это Петербург – прекрасный и любимый, вместивший в себя радости и горести героев романа, и вечно живые стихи Пушкина и Ахматовой, вплетенные в долгую-долгую историю.
ФрагментВпрочем, в детстве все казалось жалким и невыносимым – и скучные добропорядочные родители, и крикливые соседи, вечно нетрезвые и навязчивые, как летние мухи, и мелкая уличная шпана. Пацаны, черт бы их побрал! И сам городок с деревенским названием Колпино являл собою абсолютную вековую скуку и невзрачность. Жалкое убожество рядом с великим городом Петра. Кроме старого завода, навсегда отравившего реку Ижору и как бы в насмешку названного ее именем, ничего стоящего в их городе не было, вся жизнь вокруг завода крутилась: музей, больница, библиотека – все называлось ижорским в честь завода-благодетеля. Говорят, еще петровский любимчик Александр Меншиков начал тут строительство плотины и мастерских для будущих кораблей. Вот ведь судьба – из денщика в фавориты царя, и князь, и граф, и генералиссимус, черт его знает, как это возможно в одной жизни. Рабочих для мастерских по указу того же Меншикова набирали из рекрутов, а то и из ссыльных каторжников, и дети этих рабочих становились кантонистами, или, проще говоря, рабами в военной форме. Виктора с детства удивляли дикость и жестокость в истории с кантонистами, не мог даже представить себя десятилетнего, оторванного от родителей, обреченного на нескончаемую армейскую службу. Впрочем, дикости, воровства и отсталости в царской России хватало и без того. Хорошо хоть кантонистам давалось какое-то образование – писаря, топографа, мастерового, – поэтому прадед Виктора сумел выучиться на чертежника, а после и сыновей пристроить. Рабы, но с профессией, – все-таки не уголь грузить! А потом Александр Второй отменил наконец крепостничество, появилась возможность уйти из военных, так что дед Виктора, Иван Приходько, служил на Ижорском заводе уже не простым рабочим, а техником, а отец, Андрей Иванович, – старшим техником-конструктором, чем очень гордился. Гордиться можно чем угодно, было бы желание. А плебейская фамилия отца наверняка досталась от беглого хохла, забритого в рекруты вместе с поляками и евреями.
Отзывы