Читать «Золото для индустриализации. Торгсин»

Моим родителям и их поколению посвящаю

У этой книги – довольно длинная история и счастливая судьба. Она вышла в 2008 году в издательстве РОССПЭН, стала бестселлером, а затем библиографической редкостью. Десять лет спустя я написала небольшую книгу «Алхимия советской индустриализации: Время Торгсина» для научно-популярной серии «Что такое Россия», которую издает «Новое литературное обозрение». В этой книге были представлены основные выводы моего исследования Торгсина, но в силу ее популярного характера и специфики этой серии отсутствовали атрибуты научной монографии – сноски на источники, таблицы, объяснение статистических расчетов, детализация анализа и др.

«Алхимия советской индустриализации» вызвала большой читательский интерес. В 2019 году книга стала лауреатом премии «Просветитель» как по результатам народного голосования, так и по мнению жюри. Успех свидетельствовал об интересе к теме Торгсина и востребованности этого исследования, не потерявшего со временем свою научную и общественную значимость. Поэтому я с энтузиазмом приняла предложение «Нового литературного обозрения» в полном объеме переиздать мою «большую» книгу о Торгсине 2008 года. Благодарю весь коллектив издательства и прежде всего его руководителя Ирину Дмитриевну Прохорову за интерес к моим работам. Особая благодарность – Татьяне Тимаковой, прекрасному редактору, с которой мы выпускаем уже третью книгу.

Поскольку со времени первого издания книги прошли годы, а историческая наука не стояла на месте, я внесла изменения в текст при подготовке второго издания. В основном они касаются включения новых исследований в раздел историографии. Кроме того, я изменила структуру книгу, более четко разделив ее на части. Отдельные сюжеты, например биографии председателей Торгсина, получили дальнейшее развитие благодаря письмам читателей, которые поделились со мной собственными исследованиями и семейными преданиями. Однако мои основные выводы о сути и роли Торгсина в истории советской индустриализации и голода 1930-х годов за десятилетие, прошедшее со времени выхода первого издания книги, не изменились. Они прошли проверку временем на научную добросовестность и прочность.

«Былое нельзя воротить – и печалиться не о чем»?

Из Булата Окуджавы

В начале 1990-х годов, работая над книгой «За фасадом „сталинского изобилия“»[1], я нашла в Российском государственном архиве экономики отчет о работе торговой организации «Торгсин». Авторы отчета утверждали, что в первой половине 1930-х годов – решающее время для советской индустриализации – Торгсин купил у населения ценностей, достаточных для покрытия пятой части расходов на импорт промышленного оборудования, технологий и сырья. В отдельные годы вклад Торгсина был и того выше. В 1933 году ценностей, собранных через Торгсин, хватило, чтобы оплатить треть расходов СССР на промышленный импорт. В тот год по объемам валютной выручки Торгсин перегнал главных добытчиков валюты для страны – экспорт хлеба, леса и нефти. Это открытие потрясло меня. Благодаря роману Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» и мимолетным упоминаниям в научной литературе я знала, что такое Торгсин, но не предполагала, что вклад этой торговой организации в финансирование промышленного рывка был столь значительным.

Проблема методов и ресурсов форсированного промышленного развития СССР была одной из центральных в огромной историографии советской индустриализации. Особенно остро она обсуждалась в 1970–1980-е годы. В то время как советские ученые, следуя ленинскому тезису о решающем значении промышленности и рабочего класса (под руководством Коммунистической партии), доказывали, что главным источником индустриализации был рост внутрипромышленных накоплений[2], на Западе историки и экономисты спорили о роли сельского хозяйства и коллективизации в обеспечении инвестиций для развития промышленности[3]. Однако в этих дебатах ни в СССР, ни на Западе ничего не было сказано о роли Торгсина. Вклад Торгсина остался неоцененным. В книге «За фасадом „сталинского изобилия“» я посвятила Торгсину специальную главу, но сюжет заслуживал большего.

Всесоюзное объединение по торговле с иностранцами на территории СССР, сокращенно Торгсин (18 июля 1930 – 1 февраля 1936), появилось в годы острого валютного кризиса первой пятилетки. Вначале малозначительная контора Мосторга, Торгсин продавал за валюту антиквариат иностранным туристам в Москве и Ленинграде, снабжал иностранных моряков в советских портах и иностранцев, работавших в СССР. Четвертого января 1931 года Торгсин получил всесоюзный статус[4], а в июне открыл двери советским гражданам, которые в то время могли покупать товары в Торгсине за царский золотой чекан и в счет переводов валюты из-за границы, а затем и в обмен на бытовое золото (украшения, предметы утвари и быта). Со временем Торгсин стал принимать от населения серебро, платину, бриллианты и другие драгоценные камни, а также произведения искусства.

В 1932–1935 годах советские люди снесли в Торгсин почти 100 тонн чистого золота! Это – эквивалент порядка 40 % «гражданской»[5] промышленной золотодобычи в СССР за тот же период. В те же годы золотой вклад гулаговского «Дальстроя» составил всего лишь немногим более 20 тонн. Но значение Торгсина для страны и истории не исчерпывалось его экономическими достижениями. Торгсин выполнил важную социальную миссию, дав миллионам людей возможность выжить в голодные годы первых пятилеток.

Чем дольше я работала над темой Торгсина, тем сильнее становилось мое убеждение, что случайная архивная находка открыла исследовательский Клондайк. Торгсин представлял захватывающую историю изобретательности и изворотливости советского руководства, а также уникальный пример крупномасштабного валютного предпринимательства пролетарского государства. Впервые и единственный раз в советской истории руководство страны разрешило своим гражданам платить в советских магазинах (торгсинах) иностранной валютой, золотым царским чеканом и другими ценностями[6]. В интересах индустриализации Торгсин фактически легализовал валютную проституцию, а в погоне за золотом превзошел «органы госбезопасности» – ОГПУ/НКВД, которые конфисковывали валютные ценности граждан силой. Но Торгсин был детищем не только сталинского руководства, но и общества. Во многом благодаря инициативе и настойчивости людей операции Торгсина вышли за пределы золото-валютных и стали включать многие другие виды ценностей. Миллионы советских покупателей определили и социально-культурный облик Торгсина. В преимущественно крестьянской стране немногие элитные торгсины деликатесов и модных товаров затерялись среди сотен неприглядных и грязных валютных лабазов, которые мешками продавали голодным гражданам ржаную муку, крупу и другие жизненно необходимые товары обыденного спроса.

Десятилетиями Торгсин хранил свои тайны. Его главными покупателями оказались вовсе не иностранцы, как утверждало название, а советские граждане, которые отдали свои сбережения на промышленное развитие страны. В числе тайн Торгсина было и то, что, скупая ценности у населения дешевле их мировой цены, пролетарское государство продавало продукты и товары своим соотечественникам в несколько раз дороже экспортной цены, по которой торговало этими товарами за границей. История Торгсина полна парадоксов. «Капиталистические» (рыночные) методы его работы служили делу построения социализма. Несмотря на заслуги перед страной, Торгсин так и не добился признания сталинского руководства, оставшись в политическом языке эпохи символом мещанства и обывательщины. Но не будем забегать вперед – это лишь немногие из