И держи души Эпора и Айсдиры. Воинов, которые вошли в деревню вместе со мной и первыми столкнулись с болезнью. Сначала, Эпор. Айсдира решила присоединиться к нему в ночь на траурной церемонии. Их лица тоже промелькнули передо мной. Наряду с сотнями других, которые умерли от этой болезни, которую я не смогла предотвратить или вылечить.
Если только…
- Вот,- грубый голос Маркуса прервал мои мысли. У меня под носом оказалась чашка каваджа.-Напиток. Перестань думать о мертвых.
Я взяла чашку с темным и горьким напитком, дымящеемся в прохладном воздухе.
-Маркус
-Лара-. голос Маркуса смягчился, и я смотрела на него сквозь слезы. - Мы оплакали мертвых и попроcили их прощение в самую длинную ночь. Этого достаточно.
-Но я скучаю по ним, - ответила я, вытирая глаза свободной рукой. - И я сожалею ...
- Они катаются с нами до снега, - ответил Маркус. - Пошли им свои мысли, хорошо. Не всегда печалься. Помни и о радости. Например, когда мальчишка прочитал тебе письмо Симуса. Помнишь?
Я улыбнулась вспоминая.
-Да.
Маркус удовлетворенно хмыкнул возвращаясь к своей работе. Я дунула на поверхность каваджа и сделала глоток. Тепло распространилось по моему телу, и я сделала еще один глоток, вспоминая усердие Гила, и время, когда я поймала Эпора и Айсдиру, целующихся около колодца.
Но мое сердце все еще болело.
Сумка принадлежала Гилу. Он сделал ее из старой седельной сумки, добавив толстый ремешок и много карманов для «полезных вещей». Я использовала ее с тех пор, как он умер, но на самом деле не заглядывая туда, чтобы почистить. Просто продолжала набивать вещи и рыться, не думая о ее содержании. Я потянула ее ближе, намереваясь вытряхнуть содержимое и снова собрать.
-Хейла
Кир ехал галопом. Я улыбнулась увидев его, потому что он был довольно заметной фигурой, одетый в черную кожу, на своем большом черном боевом скакуне, обрамленный лучами заходящего солнца. Я откинула плащ и побежала к нему.
Он остановил лошадь и спешился одним быстрым движением. Его черный плащ обвился вокруг него, когда он схватил меня за руки и крепко обнял, беря мои губы в плен поцелуя. От него пахло лошадью и кожей, и мы страстно поцеловались.
Он рассмеялся и втянул меня в свои объятия, шагая к нашей палатке. Я обняла его за шею, и прижалась к уху, уверенная в своих намерениях и в нашем полном обоюдном согласии.
-А еда? - потребовал Маркус, когда Кир прошел мимо огня в нашу палатку.
Кир развернулся на каблуках и повернулся к нему.
- Маркус! Хочешь узнать, почему хорошо быть военачальником?
Брови Маркуса поднялись.
Рот Кира медленно растянулся в улыбке.
-Получать то, что хочешь.
Я засмеялась, когда Кир повернулся к палатке.
Сзади раздался рык
- Ваш ужин военачальник будет выброшен в грязь, если вы его сейчас же сами не съедите.
Кир остановился на середине шага. По его выражению, он был раздираем редкой для него нерешительностью.
- Еда готова сейчас. И сейчас же она должна быть съедена.
Кир посмотрел на меня таким печальным выражением в своих ярко-голубых глазах. В это время его желудок заурчал, и я громко рассмеялась.
Мы ели, а небо над нами превращалось с ярко темно-синего цвета в черное. В ночном небе ярко засветились звезды, луна проглядывала сквозь деревья. Маркус закончил заполнять наши кружки каваджем и очищал остатки нашей еды, когда он задал вопрос.
- Что происходит с воинами?
Я сидела рядом с Киром, прислоняясь к его плечу, под его плащом. Но я откинулась назад, посмотрев в его лицо, когда он ответил.
- Не так хорошо, как мне бы хотелось. Ифтен болтает, и воины смотрят на пустых животных и пустые мешки у седел и задаются вопросом, правильно ли они поступили пойдя за мной.
Он потянулся, чтобы взъерошить мои волосы.
-Я говорю свои истины, но слова мало весят.
Я наклонилась и коснулась его губ моими. Я ничего не сказала. Покорение Киром Кси было переломным в традициях для Огненных. Их обычная практика заключалась в том, чтобы совершить набег и ограбить то, что они могли унести, и вернуться на равнины, загруженными добычей. Но Кир хотел изменить этот путь, победить и удержать на благо обоих народов.
-Дураки, - проворчал Маркус. - Они не видят дальше головы своих лошадей.
- Но Кир, это не совсем так. У них есть лекарство от лихорадки, и этот кровоостанавливающий мох, который мы собрали.
Я зевнула.
- Они знают больше, чем раньше, о болезнях.
Богиня знала, что это правда. У нас были лекарства, в том числе и лекарство от лихорадки, оставшиеся от лечения чумы, и все это помогали лечить больных. Я разложила лишнее, убедившись, что у всех есть что-то, и наблюдал за признаками возвращения чумы. Если чума снова появится в наших рядах, я хотела бы знать. Каждый воин согласился нести некоторых и следить.
Исключая Ифтена.
Кир задумчиво посмотрел на меня.
- Это правда, о которой я не подумал, Лара.
Я улыбнулась ему, а затем снова зевнула, так что моя челюсть хруснула, и мои глаза заслезились. Мой желудок был полон, и мне было тепло и хотелось спать.
-Ты устала сегодня, любимая - Он подошел ближе и обнял меня. От его тепла стало хорошо, и я наклонилась, положив голову ему на плечо.
- Она попросила об уроках, - мягко ответил Маркус. - Она хочет защитить тебя.
"Защитить меня?"
Я кивнула, почувствовав, что засыпаю. Их голоса продолжали разговор, напоминая потрескивания огня. Потом меня перенесли, и я оказалась под одеялом с Киром под боком. Я проснулась достаточно, чтобы пробормотать вопрос ему в ухо.
Он тихо усмехнулся.
- Военачальники учатся ждать того, чего хотят. Спи, Лара.
Довольная, я отплыла в сон.
В какой-то момент я почувствовала, как Кир выскользнул из-под меха. Я подняла голову, открыв глаза, чтобы увидеть, как он стоит и разговаривает с одним из охранников. Должно быть, я издала какой-то сомнительный звук, потому что Кир повернулся ко мне, его глаза сверкнули в слабом свете. Он указал мне, чтобы я спала дальше.
Я опустила голову, радуясь, что мне не пришлось вылезать из теплой постели.. Я приняла обычай Огненных спать голой. Больше смысла, на мой взгляд.}. Например, меньше одежды для чистки Маркусу. Знак моего уважения к Огненным. Богиня знала, Кир казался ... благодарным.
Но как ни удобен был обычай, выползать голым из теплых одеял, чтобы переодеться в холодную одежду оставляло желать лучшего. Поэтому я снова опустил голову и позволила сну овладеть мной.
Чуть позднее, я снова подняла голову, когда Кир вернулся в постель. Он приложил все усилия, чтобы холодный воздух не попал ко мне, но его рука задела мою.
Его кожа была холодной.
Он прошептал извинение и отстранился. Но я не была против этого.