Читать «Совы охотятся ночью»

© А. Л. Яковлев, перевод, 2022

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2022

Издательство АЗБУКА®

Посвящается Эрику Хэмлишу и Джену Сэлиндеру, с благодарностью за множество добрых встреч

«Полидорус» — очаровательный семейный отель, расположенный в нескольких шагах от оживленного городка Айос-Николаос, в часе езды от Ираклиона. Номера ежедневно убираются, все они оснащены вайфаем и кондиционером, из части комнат открывается вид на море. Кофе и домашняя еда подаются на уютных террасах. Заходите на нашу веб-страничку или ищите нас на booking.com.

Вы не представляете, сколько времени мне пришлось потратить на составление этого текста. Меня тревожило такое скопление прилагательных. Подходит ли эпитет «оживленный» для характеристики Айос-Николаоса? Я сперва хотела было использовать выражение «жизнь бьет ключом», но потом решила, что это намекает на беспрестанное движение машин и шум, которые, кстати, являются неотъемлемой частью существования в этом городе. На самом деле от нас до центра пятнадцать минут ходьбы. Можно ли описать это расстояние как «в нескольких шагах»? Не стоило ли упомянуть расположенный по соседству пляж Амуди?

Вот ведь забавно: почти всю свою жизнь я проработала редактором и никогда не испытывала затруднений в обращении с рукописями писателей, а как понадобилось сочинить рекламное объявление в несколько строчек для обратной стороны открытки, так корпела над каждой буквой. В итоге я показала текст Андреасу, который прочитал его за пять секунд, а потом просто хмыкнул и кивнул, что, с учетом затраченных мною трудов, меня одновременно порадовало и взбесило. Есть в характере у греков одна черта. Люди это невероятно эмоциональные. Их драматургия, поэзия и музыка, что называется, достают прямо до сердца. Но когда доходит до повседневных дел, неизбежных мелких деталей, они занимают позицию «siga siga», что в приблизительном переводе означает: «Да какая, к черту, разница?» Эту фразу я слышу каждый день.

Пока я, с сигаретой и чашкой крепкого черного кофе, перечитывала написанное, в голове у меня крутились две мысли. Во-первых, мы собирались разместить открытки на стойке рядом со столом администратора, но раз их смогут взять только туристы, уже приехавшие в отель, то какой прок от подобной рекламы? Вторая мысль была неотвязной и давно уже не давала мне покоя: а какого дьявола я вообще здесь торчу? Как докатилась до такой жизни?

Всего за два года до своего пятидесятилетнего юбилея — а к этому возрасту, как я полагала, мне предстоит наслаждаться всеми благами, доступными тому, кто имеет умеренный, но стабильный доход, удобствами маленькой лондонской квартиры и насыщенной общественной жизнью — я вдруг оказалась совладелицей и управляющей отелем, который в действительности куда более уютен, чем мне удалось его описать. «Полидорус» стоит прямо на берегу Эгейского моря, две его террасы укрыты в тени зонтиков и кипарисов. У нас имеется всего двенадцать номеров, которые обслуживал персонал из числа местной молодежи, не теряющей оптимизма даже во время самых страшных запарок. Простая, но вкусная еда, пиво «Мифос», собственный музыкант, а про красивейшие пейзажи я уж и не говорю. У нас есть свои преданные клиенты. Мы не делаем ставку на тех гостей, что приезжают в одном из гигантских автобусов, которые я видела ползущими по не рассчитанным на них дорогам в направлении шестиэтажных громад на противоположном берегу бухты.

Есть у нас, разумеется, и свои недостатки: скверная проводка, вечные проблемы с канализацией и нестабильный вайфай. Не хочу тиражировать стереотип про ленивых греков, и, быть может, это просто мне не повезло, но эпитет «надежный» едва ли применим к людям, которые на нас работают. Панос превосходный повар, но стоит ему поссориться с женой, детьми или мотоциклом, как он уходит в очередной загул, и Андреас принимает вахту на кухне, оставляя меня управляться в баре и в ресторане, который загадочным образом оказывается полон, когда у нас не хватает официантов, и наполовину пуст, когда мы набираем их слишком много. Достичь золотой середины, увы, так и не удалось. Всегда существовала гипотетическая возможность, что поставщик продуктов приедет вовремя, но с нашими заказами этого почему-то не произошло ни разу. Если что-то ломалось, а это случалось постоянно, нам предстояли часы напряженного ожидания, когда же наконец соизволит явиться мастер или представитель фирмы.

По большей части гости наши казались довольными. Но нам приходилось метаться, словно актерам в безумном французском фарсе, создавая впечатление, что все в полном ажуре. К тому времени, когда я падала на кровать (а это зачастую бывало в час или в два ночи), я ощущала такую усталость, что представляла себя высохшей и завернутой в пелены египетской мумией. В подобные мгновения я чувствовала себя хуже всего и засыпала с ужасной мыслью, что едва открою утром глаза, как все это сумасшествие начнется снова.

Пожалуй, я впадаю в излишний пессимизм. Разумеется, были у нашей жизни здесь и чудесные стороны. Никакие закаты в мире не сравнятся с эгейскими, и я каждый вечер любовалась ими, замирая от восторга. Неудивительно, что греки верили в богов: в Гелиоса на золотой колеснице, едущего по этому бескрайнему небу за Ласифианские горы, подернутые тончайшей дымкой, сначала розовой, а потом розовато-лиловой, темной и бледной одновременно. Каждое утро ровно в семь я купалась, смывая в кристально чистой морской воде следы излишков вина и сигаретного дыма. Были ужины в маленьких тавернах в Фурни и Лимнесе: аромат жасмина, сияющие над головой звезды, веселый смех и звон стаканов с ракией. Я даже начала учить греческий, занимаясь по три часа в неделю с девушкой, достаточно юной, чтобы годиться мне в дочери. Она успешно вбивала мне в голову ударные слоги и глаголы, бывшие не просто неправильными, но откровенно неприличными, причем умудрялась делать это легко и весело.

Но это был для меня вовсе не отпуск. Я перебралась в Грецию после того, как детективный роман «Английские сорочьи убийства» обернулся настоящей катастрофой[1]. То была последняя книга, над которой мне довелось работать, и связанные с нею события привели к смерти ее автора, краху издательства и концу моей собственной карьеры. Именно в такой последовательности. В общей сложности мы опубликовали девять романов о частном сыщике Аттикусе Пюнде; все они стали бестселлерами, и я полагала, что серия продолжится. Но внезапно все закончилось. В результате я начала новую жизнь, и, признаться честно, чересчур значительную ее часть составляла тяжелая работа.

Это неизбежно сказалось на моих отношениях с Андреасом. Мы не ссорились, это не в наших характерах, но выработали форму общения, которая настораживала все сильнее. Мы кружили, как два боксера, не желающие вступать в схватку. Сказать по совести,