— Вы говорите «был»? С ним что-то стряслось?
— О нет, он живет и здравствует и поныне, только очень, очень далеко отсюда — там, где мой дом.
— Похоже, по духу он вовсе не такой скиталец, как вы, — задумчиво заметила принцесса.
— Отчего же — именно вместе с ним я, по большей части, и путешествовал.
— А что помешало ему отправиться за вами и на этот раз?
— Я.
Слово «я» прозвучало, как твердая точка — Рейстлин решил, что уже предостаточно рассказал о себе. После этого на балконе воцарилась тишина.
Однако тишина продержалась совсем недолго — чуткий слух мага отчетливо уловил приближающийся звук шагов. Похоже, по направлению к поляне спешила группа людей. Маг поднял указательный палец, веля Дэйнерис насторожиться, она тоже услышала шум и неприязненно поморщилась.
— Нигде мне нет покоя, — изрекла принцесса хмуро. — Наверное, какая-то компания решила здесь посидеть — пойдемте лучше в другое место.
Но уходить оказалось поздно. Визитеры уже появились из-за деревьев: пара рослых дотракийцев с обнаженными торсами, чернокожая девица в перьевом наряде, коренастый мужчина со шрамом через глаз. Все они были вооружены, носили у поясов клинки и луки за спинами. Впереди остальных стремительно шествовал худощавый тирошиец. По традиции родного города, его волосы до плеч имели ярко-зеленый оттенок, как и разделенная на пряди борода.
Для Дэйнерис подобная встреча могла означать лишь одно: неприятности.
— Ни шагу дальше, — отчетливо сказала она, выступив навстречу визитерам. — Говорите, кто вы такие? Чего вам нужно?
Тирошиец замер и сделал жест руками, останавливая спутников. Он возвысил голос, обращаясь к принцессе по-валирийски, с характерным раскатистым акцентом:
— Я Веро Ламар, наемник из вольного города Тирош. Это мои товарищи по оружию. Мы здесь, чтобы забрать вас и доставить в Пентос — магистр Иллирио ждет.
— Ну надо же — целых два года прошло, а он все никак не уймется, — Дэйнерис надменно скрестила руки на груди. — Передайте этому жирному ублюдку, чтобы он катился к Иным.
Шанса сбежать от группы врагов у нее не предвиделось, но зачем бежать, если Маджере способен обратить их в прах по мановению руки? Принцесса выжидательно обернулась на мага. Он ответил мрачным прищуренным взглядом и еле заметно покачал головой. Дэйнерис от этого пробрали неприятные опасения. «Неужели он не сотворит магию? Как так? Почему тогда, в башне колдунов, было можно, а теперь нельзя? Или же он просто предпочтет сдать меня преследователям»?
Тем временем, смуглый мужчина с зелеными волосами уверенно приблизился к Дени. Лицом и телом он был хорош, и если бы не идиотская борода, сошел бы за красавца.
— Скажу вам прямо, принцесса, — Веро ухмыльнулся почти добродушно, — я мог бы оглушить вас из засады и силой захватить в плен. Но я не какой-нибудь варвар, и питаю глубокое уважение к вашему древнему дому. Потому я пришел открыто, представился, как честный человек, и прошу вас со всей учтивостью: следуйте за мной. Клянусь богами, ни я, ни мои люди не причинят вам вреда.
— Ну еще бы, — с презрением бросила Дэйнерис, — вы же денег ждете за мою поимку. Вот только не получите ни гроша.
Пальцы девушки легли на ее блестящий аметистовый кулон, она плавным движением поднесла самоцвет к губам. Тирошиец настороженно подобрался, а принцесса продолжила говорить.
— Как-то раз, во время переправы на Кинжальном Озере, меня похитили речные пираты. Они собирались бить меня и насиловать, пока не надоест, а после утопить. Я сумела выбраться невредимой, но этот случай стал мне уроком: чем терпеть неволю и унижения, лучше принять смерть. В Волантисе я достала этот маленький дивный кристалл, и теперь всегда ношу с собой. Вы ведь слышали о лиссенийском яде под названием «душитель», Веро?
Наемник осознал опасность, но предпринимать что-либо оказалось поздно — от малейшего движения камень легко проскользнул бы в рот принцессы. Прочие воины тоже затихли в смятении, их положение было крайне затруднительным. Конечно, Дэйнерис могла и солгать о яде, однако никто не пожелал бы рисковать столь ценной добычей. Если она погибнет, охотники не просто лишатся награды, но и навлекут великий гнев Иллирио.
Тирошиец первым нарушил мертвое молчание:
— Ради всех богов, принцесса, уберите эту мерзость.
— Нет, не уберу. Стоит кому-нибудь сделать движение или шаг в мою сторону — я тотчас проглочу отраву. И если вы сомневаетесь в моей решимости, значит, очень плохо знаете Таргариенов.
Веро напряженно сдвинул брови, у него на лбу обозначилась мрачная складка. После паузы он спросил, отнюдь не столь учтиво, как прежде:
— Чего вы хотите?
И Дэйнерис веско молвила в ответ:
— Оставьте меня в покое, Веро — не знаю, право, что может быть проще.
И вдруг нежданное событие смело и смешало все фигуры на доске в этой напряженной партии. Женщина-летнийка предупредительно вскрикнула. Сверху послышался шум от крыльев, взрезающих воздух, и на отряд стремительно спикировала Рэйегаль. Описав над головами воинов круг, она оценила обстановку и со звенящим рыком бросилась в атаку на обидчиков.
Увы, наемники были готовы к такому повороту. Пламя маленькой драконицы разило не дальше нескольких шагов, и потому она сокращала дистанцию. Прежде, чем она приблизилась на расстояние для огненного выдоха, они вскинули луки и натянули тетивы. Свистнули стрелы, и в то же мгновение ночь раскололась стенанием раненой Рэйегаль. Словно в кошмарном сне, Дэйнерис увидела, как ее маленькая дочка срывается с высоты и падает ниц. Крыло драконицы, пронзенное стрелой, бессильно трепетало на воздушных потоках. Секундой позже она столкнулась с землей с тяжелым глухим ударом, от которого у матери помертвело сердце.
— Рэйегаль! — принцесса закричала, как если бы ранили ее саму. В этот миг она забыла обо всем, кроме своей беззащитной малышки. А Веро Ламар не растерялся и немедля использовал ситуацию. Он бросился к Дэйнерис, точно дикий зверь — реакция матерого бойца не оставила шансов к бегству. Он вцепился в девушку, выкрутил ей запястья и с силой прижал к себе ее маленькое гибкое тело. Она почувствовала острый запах дубленой кожи и пота, исходивший от наемника.
— Вот и попалась, пичужка, — ласково шепнул он в ухо принцессе. — Пора тебе лететь домой.
А Рейстлин, тем временем, по-прежнему стоял в стороне от событий. С самого начала