Читать «Пятничная я. Умереть, чтобы жить»

Фьор — то же, что поместье, имение, феод, лен.

Фьорн — владетель, глава семьи и хозяин фьора.

Фьорнанг — регент, эльф выполняющий обязанности управления фьором в том случае, если фьорн в силу каких-то обстоятельств править не может.

Фьорнис — эльф знатного рода.

Фьорнэ — эльфийка знатного рода.

Пьён — эльфы, не принадлежащие к знатным семьям.

Эйнор-тоу — боевая трансформация у эльфов.

Тхлен — в переводе с эльфийского «короткоживущий». Так эльфы называют людей.

Последним, что она помнила, был пол. Обычный, покрытый потертым линолеумом пол, в который капитан Александра Иртеньева уткнулась лицом. Где-то над головой орал командир, грохотали выстрелы, а у нее в ослабевших руках трепыхался и перепуганно скулил мальчишка, которого Александра выдернула из-под пуль и прикрыла собой. Глупый маленький мальчишка — беленький и отчаянно голубоглазый, которому еще жить да жить…

Пол был затоптан и покрыт мелким мусором. Остро не хотелось умирать, видя перед собой всякую дрянь, но, похоже, никто не додумался предложить Саше Иртеньевой какие-то варианты даже в таком важном деле, как ее собственная безвременная кончина.

— Готова, — сказал кто-то и пренебрежительно ткнул ее носком странной, очень жесткой обуви в бок.

— Убери копыта, — сварливо огрызнулся другой.

— Да ла-а-адно, — протянул первый. — Ей уже все равно.

Проклятый ботинок снова больно ткнулся под ребра, Саша рыкнула злобно, не глядя ухватила за ногу эту равнодушную гадину, что надумала поизмываться над ней в такой момент, и дернула на себя. Раздался грохот.

— Ёшкин кот! Я, кажется, хвост себе сломал!

— Жаль, не шею, — мстительно откликнулся тот, что с самого начала был на стороне Саши.

— Злой ты, — меланхолично возразил первый и завозился, поднимаясь на ноги. — Ну точно! Опять придется заново отращивать.

— А ты так ходи. Оторви, где переломилось, и ходи. Будешь похож на рогатого спаниеля.

— Ощиплю, как куренка!

Саша открыла глаза. Пола под щекой не наблюдалось. То есть совсем. Вообще непонятно было, на чем и как она лежала и почему не падала вниз. Товарищей по службе и спасенного мальчишки рядом тоже не было. Зато чуть в стороне, злобно уставившись друг на друга, стояли двое. Один был черен, волосат и действительно с рогами. Саша скосила глаза ниже и увидела, что на ногах у него ни разу не ботинки, а самые настоящие копыта. Выражение лица у типа было злобное, хвост понуро висел под неприятным углом, переломившись где-то почти у самой косматой задницы. Тот, что стоял напротив, был в белом платье в пол. В прорези на спине торчали крылья. Сейчас они почти полностью расправились и даже били по воздуху, выдавая нервное состояние этого… ну… наверно, действительно ангела. Но если тип в белом — ангел, то второй-то, которому она хвост сломала, скорее всего… черт?

Саша зажмурилась и энергично потерла глаза. Какая-то хрень. Как-то совсем не так она себе представляла смерть. Хотя, положа руку на сердце, она ее себе вообще никак не представляла. Пустое дело. Чего дергаться, если все равно судьбу свою не изменить? А посему: делай, что должен, и будь что будет. Капитан Иртеньева где-то вычитала, что таким был лозунг английских джентльменов. Англичан она не любила, считая их первостатейными пройдохами, а вот сам девиз ей понравился. Она приняла эти сказанные больше века назад слова на свой щит и так с тех пор и несла его по жизни, не отступая от заданной линии ни на йоту.

Смерть? Ну, значит, такова судьба… Однако все же хотелось, чтобы обставлена она была как-то… с уважением к процессу, что ли… Да и сейчас задевало именно то, что никакой торжественности в моменте не наблюдалось вовсе. В конце концов, она героически погибла, выполняя свой долг и спасая детей, которых какой-то полоумный захватил в качестве заложников, и что же? Где торжественно открытые ворота в рай, где нагие… эмм… Тут была некоторая… незадача. Гурии, предписанные по канону, не привлекали от слова «совсем». Черт! То есть: Господи! В общем, как-то несправедливо было… Ну за каким фигом бабам какие-то там другие голые бабы?! Пусть уж тогда не гурии, а хотя бы их родные братья. Главное, чтобы тоже нагие. Или… Или тридцать три богатыря. И вместе с ними, во главе этого голозадого воинства, как положено — дядька Черномор, он же седовласый архангел…

Ну, или если все на самом деле не так радужно, и рая Саша в силу, если честно, вполне понятных причин была недостойна, то ладно уж, пусть обещанная всем грешникам Геенна Огненная… с мускулистыми чертями… Тоже, кстати, заставляет задуматься: почему в раю в качестве особого бонуса праведникам — голые тетки, а в аду грешникам — волосатые мужики с рогами?..

Можно было бы порассуждать на эту тему и даже поиронизировать и знатно съязвить. Но совершенно не хотелось. И в первую очередь потому, что вокруг ничего такого не было и в помине. Имелись только два придурка, которые к тому же теперь еще и передрались. Саша, по праву считавшаяся у себя в спецподразделении одним из лучших мастеров рукопашного боя, только скривилась: «Ей-богу, как девчонки-школьницы!» Ангел и черт вцепились друг другу в волосы обеими руками и теперь тянули вниз — зажмурившись и скривив рты.

Вмешиваться Саша не стала. Охота подраться, пусть дерутся. Пар выпустят — сами успокоятся. Куда важнее казалось другое. Поднявшись на ноги, Александра придирчиво ощупала себя. Нигде ничего не болело. Даже старая рана в правом бедре, которую капитан Иртеньева получила на очередном задании три года назад, и которая самым подлым образом не давала о себе забыть ни на минуту, вела себя так, будто ее и не было никогда. Уже плюс! Саша продолжила изучать свое тело — ноги на месте, руки тоже… И голова… И задница… Мда… Задница была голой. Она вообще вся была голой — как младенчик, только-только покинувший теплое и безопасное материнское лоно.

«Белье бы хоть оставили, паскуды, а то как-то… неловко».

Двое неподалеку продолжали сосредоточенно таскать друг друга за волосы. От боли оба шипели сквозь зубы, но сдаваться ни один, ни другой явно не собирались. Саша покашляла, желая привлечь к себе внимание, но ничего из этой затеи не вышло. «Придется разнимать», — поняла она и повела плечами.

Дело оказалось хлопотным — все равно что растаскивать двух дерущихся котов. Но, в конце концов, капитан Иртеньева все же справилась. Теперь в ее правой руке грязно