Читать «Путь Найденыша»

– Опять ты тут ходишь! Мерзкий ублюдок! – Камень мелькнул в воздухе и ударил Неда в лопатку. Больно, обидно, но самое главное – он из-за этого споткнулся и выронил в вонючую лужу, оставленную коровой, весь свой обед. Он же ужин. Он же завтрак. Он же… в общем, всю еду, которую ему дали на весь день – краюху хлеба, луковицу, пару крутых яиц и щепотку соли. Узелок, сделанный из куска старого полотна, намок и пропитался коричневой жидкостью.

«Все – о хлебе можно забыть! – с горечью подумал Нед. – Хоть вареные яйца остались целы, и то ладно!» И тут же чуть не застонал от разочарования – нога в изящном сапожке наступила на узелок, раздавив его в лепешку.

«И ведь не пожалела новых сапог!» – подумал Нед, поднимая глаза на улыбающееся лицо Салли. И, как это бывало частенько, его дыхание прервалось, когда он глянул в это прекрасное лицо, обрамленное золотистыми локонами. Салли была прекрасна. Так прекрасна, что он не мог при ней нормально говорить, заикался и краснел, делаясь совершеннейшим идиотом.

Она засмеялась мелодичным смехом, похожим на звон колокольчиков, и насмешливо спросила:

– Чего там у тебя было, Найденыш? Сокровища? Или отрава, которую ты решил подсыпать нашим коровам?

– Это был мой обед, – с горечью заметил он, – и теперь я весь день буду голодным.

– Ой-ой, – насмешливо протянула девушка и, зло прищурившись, сказала: – Тебя вообще кормить не надо! Негодная тварь!

– Чем я тебе не угодил? – стараясь говорить спокойно, ответил Нед, краем глаза следя за группой из пяти парней, обходящих его сбоку.

– Ты?! Ты… ты… ты мерзкий отпрыск ардов! Вы убили моего брата! Вы грабили, вы убивали! Твари! Ненавистные твари! – Девушка задохнулась от ненависти и с размаху ударила Неда по лицу. Он лишь прикрыл глаза, а когда открыл – парни были уже слишком близко.

Первый удар пришелся в ухо, отчего оно зазвенело и оглохло. Второй – в глаз, так, что посыпались искры и появились цветные круги.

Нед не сопротивлялся. Для своих лет парень был довольно крупным и рослым, но в нем постоянно сидело осознание своей никчемности, вбиваемое в голову с самого детства. Его «семья» – те люди, что приняли к себе и выкормили Найденыша, – все время твердила, что он должен искупать вину своих предков, что он ничтожный, никудышный, пригодный лишь для того, чтобы пасти коров и делать грязную работу. Тупой увалень!

Он не был тупым. Но скажите на милость – кто будет сильно развитым, если до сих пор его никто и ничему не учил – кроме того, как надо заниматься делами по хозяйству. И этому бы не учили, но ведь иначе он не сможет выполнять свою грязную работу.

Эти семнадцать лет жизни были бы адом для любого, кто знал иную жизнь. Нед – не знал другой жизни. Клетушка в сарае, где он жил, рядом со скотом, подъем на рассвете, работа по дому – принести воду, подоить коз, коров. А когда подрос – стал пасти общественное стадо. Его семья получала за то деньги, он же работал за еду и за то, чтобы не получить трепки – в очередной раз.

Нет – так-то подзатыльники он получал постоянно, но это разве трепка? Трепка – это тогда, когда ты не можешь сесть и лечь от боли в иссеченном ремнем теле. Приемный отец не любил его. Своих детей у них не было – боги не дали, и пришлось «воспитывать» чужого, да еще кого! Арда. Пирата, грабителя, ублюдка ненавистного племени, которое долгое время держало в страхе все побережье.

Семнадцать лет назад корабль ардов разбился о скалы возле деревни Черный Овраг. Вся команда этого корабля погибла, исхлестанная жестокими волнами об острые рифы, и лишь каким-то чудом выжил ребенок, младенец, которого волны выбросили на каменистый берег.

Наутро после катастрофы жители деревни собрались на берегу, чтобы посмотреть, что случилось с кораблем, и поживиться остатками его груза, не сожранного прожорливым морем, вот тогда кто-то и нашел младенца, таращившего голубые глаза на мир. Он не плакал, а лишь издавал тихие звуки, будто бурча под нос что-то на неизвестном языке.

Нед вообще никогда не плакал. Даже если «отец» сек его сыромятным ремнем, оставляя на теле красные полосы с выступившими капельками крови. Не плакал и тогда, когда местная детвора залавливала его и била смертным боем.

Дети – это маленькие зверьки, которые, вступая в жизнь, завоевывают свое место под солнцем, как все звери – зубами и клыками. И если на их пути попадется существо слабее их – обязательно самоутвердятся, вытерев об него ноги. Вот и вытирали. Благо что помех к этому не было. Если Нед пытался сопротивляться, родители побитых детей шли к его отцу и жаловались, после чего Нед неделю не мог сесть на исхлестанный зад. Ведь он не имеет права наносить вред детям племени сансов, того народа, который его соплеменники грабили на протяжении многих веков.

Иногда, забравшись в свой закуток и лежа в кромешной темноте, Нед слушал перестук коровьих копыт и мечтал, что когда-то приплывет корабль с ардами, его соплеменниками, и заберет его отсюда, увезет далеко за море, туда, где у него всегда будет кусок хлеба и никто не будет поднимать его на рассвете пинком в ребро. Его разумения хватало, чтобы понять – это все фантазии. Это все чушь. Ненастоящее. Настоящее – вот оно: подстилка, собака, прижавшаяся к нему и пахнущая мокрой теплой псиной. Единственное существо, которое его любило. Если не считать коров, конечно. И старого раба Силана.

Нед рос. Из маленького человечка вымахал здоровенный детина ростом под два санта, и чем больше он становился, тем больше не любили его жители деревни.

Казалось бы – ну что он им сделал? При чем тут арды и маленький человек, чудом спасшийся из штормовых волн? Но ведь сын волка – сам волк. Вырастет – будет резать, бить, убивать! А не пора ли его прибить, пока он не забрался к кому-нибудь в дом и не изнасиловал дочь, не убил жену, не сжег дом – арды ведь все такие – бандиты, грабители, пираты. И этот будет грабителем.

Если бы не то обстоятельство, что его «отцу» был нужен работник, Неда, возможно, давно бы прибили. Впрочем, когда он стал пасти общественное стадо, голоса, требовавшие его смерти, приутихли – кому охота целыми днями блуждать по холмам, следя за непокорным стадом, под дождем и ветром, без отдыха и праздничных дней.

Не успокоились только дети, ставшие из детей подростками, а затем парнями и девушками,