Читать «Данте»

456. М40

Великая солончаковая пустошь

Ваал Секундус

Система Ваал

Начиналась новая жизнь, а с ней и ночь. Мальчик и его отец смотрели в небеса. Гигантский красный шар солнца уходил за диск Ваала. Наступление ночи на Ваале Секундус сопровождалось затмением, и тень планеты ползла по Великой солончаковой пустоши ее второго спутника. Тонкая атмосфера плохо держала тепло. Температура быстро понижалась, жестокий ночной ветер мучил и человека, и его сына. «Песчаный скиталец» позади них качался от ветра. Ржавые пружины его подвески визжали в унисон с мучительными криками роженицы внутри.

Мальчик оглянулся на «скитальца». Грубая яйцевидная конструкция из шероховатых листов металла высилась над землей, стоя на шести колесах. Она была домом и убежищем на смертельно опасной земле спутника. Из открытого дверного проема на жесткую поверхность солончака падал желтый свет. Словно реагируя на взгляд, дверь со стуком захлопнулась, и теплый свет погас. Металлические стены лишь немного приглушили крики.

Отец мальчика оглянулся, а потом крепко обнял сына и притянул его поближе.

— Все будет хорошо, — сказал мужчина. — Твоя мать сильна. Твой брат скоро появится на свет.

Мальчик прожил достаточно, чтобы догадаться: отец пытался успокоить не его, а себя.

Здоровье отца было подточено остаточной радиацией, случившейся двенадцать тысяч лет назад войны. Его щеки были изрезаны глубокими морщинами, губы покрыты струпьями. Из-под щетины на лице, словно порожденные отравленной почвой кровавые цветы, проступали три язвы. Лицо обрамляла густая грива когда-то каштановых, но рано поседевших и огрубевших от соли волос. Когда он улыбался, показывались дыры вместо зубов. После чуть более чем тридцати стандартных лет жизни он состарился и полагал, что лучшее осталось позади. Бесценная семейная реликвия, пожелтевшие от времени и поцарапанные очки из пластика сидели на лбу, открыв бледную и более-менее здоровую кожу вокруг глаз. После всех тягот жизни на жестокой земле в прекрасных янтарных глазах мужчины светились радость и нежная любовь к своему ребенку. Он лишился всего, но человечности не утратил.

— Отойди от «скитальца», Луис, — мягко велел мужчина.

Потрескавшиеся руки обмотали лицо мальчика шарфом, оставив треугольное отверстие для носа. Отец улыбнулся и костяшкой пальца прикоснулся ко лбу сына. Длинные черные одежды укрывали обоих с головы до пят. Солнце медленно убивало в любом месте Великой солончаковой пустоши, но зона смертельной радиации находилась пока что далеко. Они были счастливы не надевать противорадиационные костюмы.

— Да, но мама…

— Тише, — успокоил его мужчина и крепче обнял мальчика. — Позволь вестнице жизни делать то, что следует. Твоя мать в безопасности в ее руках, вот увидишь.

Длинный отчаянный стон, который донесся из «скитальца», противоречил произнесенным словам. Транспортная машина внезапно и резко качнулась, напугав их. Ветер шелестел между опор, и эти чарующие звуки смешивались с громыханием «скитальца», созданного отцом мальчика. Его украшали связки резных костей, а также синие и бирюзовые бутылки, найденные среди руин в забытых землях и теперь позвякивавшие на ветру. И все же любимцами мальчика оставались два ангела, сделанные из обрезков металла. Ангелы располагались на кожухе двигателя и словно застыли на взлете. Их руки тянулись вперед, за плечами хлопали крылья из кроваво-красных лент. В наступившей темноте они утратили знакомые очертания и превратились в предвестников ужасной участи — самих ангелов смерти. Мальчик еще сильнее испугался за мать.

— Все будет прекрасно, вот увидишь, — повторил отец. — Давай отойдем немного.

Мальчику было около семи лет. Как и отец, он имел смутное представление о своем истинном возрасте. Сезоны лунного мира оказывались слишком сложны и плохо согласовались с ритмами немыслимо далекой Терры. Земля, дом бессмертного Бога-Императора, оставалась легендарным, выходящим за пределы понимания миром. И все же тела помнили о ней, постоянно боролись с наложенной местом рождения печатью. Человек не был создан для того, чтобы выживать на трех спутниках Ваала. Жившая миллионы лет раса не могла приспособиться к этому месту за жалкие тысячелетия. Инстинкт самосохранения отчаянно понуждал живых существ к размножению, пока те не дряхлели. Жестокая среда уже вонзила в мальчика свои когти, и он менялся едва ли не быстрее, чем успевал формироваться. Жизнь ваалитов была коротка. Они инстинктивно чувствовали, что не предназначены для такой участи, и грустили, хотя и сами не знали почему.

Их смертные оболочки истосковались по легкости мира, который прекратил свое существование тысячи лет назад: Старая Земля исчезла, Терра стала суха и мертва, как и Ваал Секундус. После тех страшных времен остались лишь пустыни, в которых жили люди. Пустыни, бывшие некогда раем.

— Отойдем еще немного, — сказал мужчина, когда они совсем удалились от лагеря. — Мы скоро увидим то, что наверху, на Ваале.

— Но мы не должны, — возразил мальчик.

Он еще раз оглянулся. Отец мягко, но настойчиво подталкивал сына. Вокруг их песчаного «скитальца» располагался десяток подобных машин. Некоторые превосходили их семейный дом размерами, некоторые были меньше, но в целом все машины были созданы по одному шаблону, за исключением одной — тяжеловесного соляного грузовика, в котором никто не жил. Оранжевый свет ламп из огненных скорпионов горел внутри и пробивался сквозь щели изношенных бортов. Он был единственным признаком жизни. Иногда Луису казалось, что, кроме людей его клана, других уже не осталось.

— Знаю, тебе нельзя уходить далеко. Умница, что напомнил мне об этом, — похвалил мужчина. — Но ты же со мной, значит, в безопасности.

Отец сжал плечи мальчика. Он уводил сына все дальше от лагеря. Пласты соли трещали под их ногами. Солончак раскинулся во всех направлениях, сухой и растрескавшийся, как кожа мужчины. Днем беспощадное к земле и плоти солнце палило с чистого неба, которое во времена древней войны лишилось защитного озона. К ночи температура падала, а затем скудную атмосферную влагу жадно поглощала соль. На пустоши образовывались сложные гидраты, ценящиеся солевыми кланами так же, как и химикаты, которые люди соскребали с земли. Последние позволяли производить сокровище — воду. Жители других планет с трудом поверили бы в то, что клан Луиса был богат.

Крики затихли в отдалении, и тогда мужчина легко остановил сына.

— Побудем здесь, — предложил он и сел с довольным вздохом.

Отдых был роскошью, редким наслаждением.

— Посидишь со мной?

Порывы ветра с каждой секундой становились резче и холоднее. Они осыпали мальчика и его отца мелкими крупицами соли.

Луис посмотрел на пустыню. Видимость была хорошей. Гигантский красный полумесяц Ваала заливал их мир багровым светом.

— Отсюда все на милю видно, — заметил он. — Никто не приближается.

Мальчик поднял глаза. Небо и звезды были красными. Широкий, как открытая рана, Красный Шрам сиял в космосе алым светом.

— Кровавые орлы не летают. Огненные скорпионы редко приходят на соляные пустоши. — Он топнул ногой. — Земля слишком соленая для ловчих моллюсков и слишком твердая для пауков-добытчиков. — Мальчик посмотрел на отца. — Я