Читать «Хёвдинг»

Оскаленная драконья пасть ловила брызги солёной морской воды, искрящиеся в солнечных лучах, но всё ещё холодные. «Морской сокол» покидал устье Хамбера, отправляясь в открытое море, к Датским проливам и дальше. Во всяком случае, я так рассчитывал.

Остальные члены команды имели на этот счёт иное мнение, но спорить с удачливым хёвдингом не стали. Сказано идти на восток, значит, поднимаем парус и идём. Я уже не был тем ошарашенным пареньком, получившим по голове от вождя, я сам был вождём, избранным хёвдингом, и крепко успел закрепиться в этой роли.

Бранд Храфнсон. Моё имя, моё новое имя, не гремело ещё по всему побережью, но уже имело определённый вес. Я слыл хитроумным и удачливым, и этого было достаточно.

На борту драккара со мной ходили три десятка хирдманнов, почти все норвежцы, но что-то мне подсказывало, что скоро мне придётся набирать людей где-то ещё. Да и возвращаться в родной фьорд с пустыми руками не хотел ни один из нас.

Некоторые хотели плыть в Ирландию, болтали, что там сейчас живёт много норвежцев, и там до сих пор есть чего пограбить. Другие желали пройтись огнём и мечом по побережью Англии, пока мы не успели далеко уйти. Третьи грезили южными землями, Римом, империей франков, которые и в самом деле были в разы богаче севера. Ну а я желал вернуться к родным берёзкам, на восток.

— Бранд, там же нет ничего толком, вместо серебра шкурками платят, — поморщился Асмунд, заслышав про нашу новую цель.

— Свеи там заправляют, мы там чужие будем, — сказал Вестгейр.

— А я бы на запад пошёл, — мечтательно протянул Токи, раненый в плечо в битве за Йорвик.

— Ага, заплывёшь куда-нибудь в Ванахейм. Оттуда не возвращаются, — проворчал наш старый кормчий.

— Я слыхал, на западе есть земля, — сказал я.

— От кого? Брешут, — махнул рукой Гуннстейн.

От учительницы географии. И вряд ли Ольга Николаевна обманывала нас, школьников.

— Не помню уже, — соврал я. — Но земля точно есть. Далеко, правда.

— Я не пойду, даже и не проси, — сказал Гуннстейн.

— Мне и не надо, — сказал я. — Там-то даже шкурок нет, не то что серебра.

Я задумывал не просто пойти на восток, в земли будущей Руси, я надеялся повидать легендарный путь из варяг в греки. А при случае — избавить какого-нибудь купца, возвращающегося на север, от его грузов. Торговые пути это всегда жирный кусок, за который постоянно будут драться местные князьки, а значит, там можно подзаработать. Наёмничеством, грабежом или как-нибудь ещё. В Англии нам больше делать нечего.

— А всё же зря мы с Рагнарсонами так, — вздохнул Даг. — Нельзя. Могучие же конунги, власть имеют.

Даг только и делал, что ныл по любому поводу. С вождями Великой Армии Язычников мы расстались не очень хорошо, тут он был прав, но иначе было нельзя. Я бы не простил себе, если бы покорно сглотнул обиду. Да и парни не поняли бы, оскорбили-то нас всех, всю команду. Слово «честь» тут далеко не пустой звук, а почти что физически измеримая величина, и терпеть урон чести я не стал, фактически послав всю четвёрку туда, где солнце не светит.

— И что бы про нас тогда люди сказали? — сварливо произнёс Лейф. — Там ведь кого только не было.

— Из Хоммельвика были, Сигвальд Яйцо со своим хирдом, — кивнул Хальвдан. — Уж они-то по всему фьорду разболтали бы, так что Бранд правильно поступил.

— В Хель Рагнарсонов, — проскрипел Хромунд.

Так что с моим решением были согласны все или почти все. Никто не хотел прослыть трусом, который страшится вражды с Уббой или кем-то ещё. Здесь наоборот, считалось, что достойный враг — это почётно и уважаемо. И нескольких я уже себе нажил.

Возможно, мне стоило бы остаться в Англии и попробовать разобраться с новыми врагами, но я прекрасно понимал, где они, и где я. Мышь против слона. А поступать на службу к мерсийцам или уэссексцам, лелея планы о возмездии, мне претило. Уж лучше уйти с гордо поднятой головой и снова стать независимым и свободным.

Переход через весеннее море в этот раз показался лёгкой прогулкой. Почти всё время дули попутные ветра, стояла прекрасная солнечная погода, по дороге нам никто не встретился, и даже берега Дании оказались не затянутыми в туман, вопреки моим ожиданиям. «Морской сокол» пошёл вдоль побережья на север, к проливам, отделяющим Балтийское море от Северного.

— Зря мы сюда попёрлись, — вдруг произнёс Торбьерн, обычно весёлый и приветливый, но теперь отчего-то всю дорогу мрачный и молчаливый. — Обложат, как лису.

— Проскочим, — сказал я.

— Сейчас — да, — сказал Гуннстейн. — А вот когда обратно пойдём…

— До Сьялланда весть из Англии быстро дойдёт, — поддакнул Кнут. — Желающих выслужиться полно будет. Могут и подстеречь, корабль наш знают, видели.

Датские проливы, Каттегат и Скагеррак, надёжно запирали единственный выход из Балтики, а до постройки Кильского канала ещё добрая тысяча лет.

— Если захотят найти — где угодно найдут, — сказал я. — Как боги рассудят. Я знаю, что я прав.

— Что же ты Уббе хольмганг не предложил, если на богов уповаешь? — спросил Олаф.

Я молча посмотрел на него, как на дурака.

— Бранд прав, как боги решат, — вмешался Рагнвальд. — И не из таких передряг выбирались.

— Но сами-то в петлю голову не совали! — сказал Олаф. — А тут сами в ловушку тащимся. На север надо повернуть, пока не поздно.

— Чего делать-то там? — фыркнул его брат Лейф.

— К Харальду Косматому пойти, он защитит, — сказал Олаф. — Слыхал я, он тоже воинов набирает. Подзаработаем, да и, почитай, на своей земле почти.

По всей Норвегии хватало могучих ярлов и конунгов, постоянно грызущихся между собой, но перспектив в этом я не видел. Проливать кровь за золото… Приемлемый вариант, но не самый лучший.

— Хватило нам уже одной армии, — сказал я. — Сами как-нибудь.

— Пусть невелик твой дом, но твой он, и в нём ты владыка, — процитировал Хромунд.

— Ага, точно, — сказал я.

За рулевым веслом всё равно стоял я сам. И поворачивать к северу я не собирался. Я знал, я чувствовал, что именно на востоке нас ждёт удача, но не мог объяснить этого остальным. Однако выносить на голосование этот вопрос я не собирался. Приказ есть приказ, и он должен быть выполнен. Приказы не обсуждаются. Так что «Морской сокол» смело зашёл в Скагеррак, разделяющий норвежские фьорды и датские отмели таким образом,