Читать «Хроники Каторги: Цой жив еще»

- Тесой, жив?

- Жив-жив, - эхо вторило Цою, поднимаясь со дна обрыва, куда спрыгнул искатель, не найдя иного способа спуститься.

- Всио хорошо? - невидимый голос Анны доносился c высоты небес.

- Да, - бодро ответил, а сам, держа в голове число двести одиннадцать, наблюдал, как переломанные кости срастались под липкие звуки и причудливое потрескивание, как кишки окровавленными змеями заползали во чрево. Все это видел не раз, падая и разбиваясь и с большей высоты.

Посмотрел на часы, закрепленные на запястье поверх нарукавника; новенькие совсем, взятые в Резервации Второго Эшелона, только кровью заляпанные. Большим пальцем уцелевшей руки смазал красную жидкость со стеклышка. Пытаясь разглядеть, потянул ближе вместе с конечностью, не успевшей срастись. Не рассчитав сил, вырвал ее из локтевого сустава. Взвыв от боли, вернул обратно, позволив волокнам мышц схватиться и полностью восстановиться.

Запрокинул голову, хрустнув шейными позвонками. Щека дернулась от стрельнувшей боли.

Десять минут адских мук и будет как новый.

Вытащил из кармашка плотного жилета небольшую трубку, полученную от Анны. Раньше, бывало, ранил язык, щеки, а теперь, с ее слов, подобного не повторится.

Прикусил резиновый брусок, сильно стиснув в зубах.

Хруст, - замычал, топя и подавляя крик боли в разбитой грудной клетке, - позвоночник вправился с треском. Каждый вдох пробивал горло изорванным хрипом, и, наконец, дыхание выровнялось - пробитое легкое зажило. Вдыхать чаще не стал, не хотел терять много крови.

Совсем скоро все заживет.

Локтевой изгиб сросся; сжимал и разжимал пальцы рук. Легкое покалывание на кончиках - кровь прилила, - чудесное ощущение, словно касался поверхности льда. Щиплет. Оперся на обе руки, чуть приподнялся. Подтащил оторвавшуюся от удара ногу к тазу; так и билась в конвульсиях. Разорванные волокна мышц наперегонки с кожей принялись жадно срастаться и судороги прекратились. Костюм жалко: вымок в крови, изорвался, железом разил. Крови с литр потерял, разбившись. Хотя, как тут знать: красное смешалось с серым в бурую массу, похожа на грязь. Воды напиться потом, - убережет от обезвоживания, и кровь быстрее восстановится.

- Я готова, - будто отовсюду прозвучала Анна.

- Жди, - освободив рот от трубки, произнес искатель. - Еще минут пять.

- А что там?

Искатель не ответил, лишь зажмурившись, глянул наверх, безмолвно осуждая нетерпение спутницы.

Пепел падал, покидая высоты свинцового неба; крошки летели в лицо, застилая глаза. Бескрайние, немые днем и ревущие в ночи земли Пепелища, скалы, обуглившиеся обрубки сгоревших деревьев - все будто вымазано тленом, состояло из него одного.

- Можно? - настойчиво спросила Анна спустя пять минут и не секундой больше. - Мне не очень хорошо здесь, Тесой.

- Моча с тобой, - напомнил искатель, перекрикивая скалистые выступы, - ничего не бойся.

Осмотрел себя, почти оправился от падения. Еще бы одежку такую найти, чтобы раз и как новая, но такой не бывало, даже в Старом мире.

Послышалось низкое шипение, за ним - тяжелое плюханье, шарканье, - пух-пух, колыхался пепел.

Искатель повернул голову на звук; тучный огнедых выползал из-под толщи тени, что отбрасывали скалистые горы. Огромный ящер, пробужденный запахом человеческой крови, двигался к лежавшему, не успевшему оправиться Цою. Полз, еле волоча грузную тушу, вяло перебирая мощными чешуйчатыми лапами, надувая шипастые мешки у самой челюсти. Цой незаметно опустил ладонь на рукоять Ляли, лежавшую под боком - сжал, выжидая приближения твари. Огнедых скалился, радуясь легкой добыче, осталось поджарить и закинуть в пасть. Мясо - диковинная редкость на Пепелище, а человеческое - подавно.

Раздвоенный, черный от гари язык облизывал зубища, точно ржавые гвозди, криво торчавшие из доски.

Искатель затаился, а когда чудовище подобралось достаточно близко и разинуло пасть, готовое выплеснуть пламя, пронзил клинком ее небо. Молниеносно вогнал какидзаси прямо в мозг - смертельно. Двухсоткилограммовая туша огнедыха повисла на Ляле, точно муха на игле.

Цой выпустил рукоять, и ящер завалился на землю, взбив пепел. Искатель закашлялся, ненароком вдохнув тучу изгари, и продолжал перхать, пока не откашлял наружу всю гарь из едва окрепших легких.

- Уже всио? - обеспокоенно протянула Анна. - Можно?

- Да, да, - тяжело ответил искатель, собираясь подняться. - Готовься.

- Готовиться? - не скрывая волнения, переспросила девушка. - К чему готовиться, Тесой?

Искатель встал. Размял тело. Наклонился несколько раз, уперев руки в бока; вперед, назад, влево и вправо. Суставы и позвонки отозвались хрустом.

- Прыгать готовься, - объявил Цой, глядя наверх.

- Что? Пригать?! Шутишь? Ответа не последовало. Девушка вспомнила: Цой не шутит. Попросту не умеет. Говорил на полном серьезе. - Не стану я пригать, - решительно заявила Анна, понимая, что, наверное, придется. Но мыслей о прыжке принять не могла. - Я не ти, я жи разобьюсь насмерть.

- Нет, - голос искателя доносился со дна, - тут метров пятнадцать, не переживай. Насмерть не получится, точно тебе говорю. Я поймаю.

- Точно поймаешь, Тесой?

- Точно.

Девушка нервно зашагала из стороны в сторону, не веря в предстоящее, в возможность решиться. Выматерилась на языке, далеком от понимания Цоя. Ступила на край. Сердце, готовое выпрыгнуть из груди вперед нее, ежесекундно ускоряло ритм. Наклонилась немного, посмотрела вниз - пятнадцать метров чудились сотней, не меньше.

И когда, казалось, осмелилась прыгнуть, услышала ровный голос искателя, порекомендовавший скрестить руки на груди, а в воздухе постараться лечь как на кровать; будет проще поймать. Говорил, точно дьявол, призывавший из жерла подземного царства.

- Билять... - боязливо процедила Анна сквозь стучавшие зубы. Слова искателя все усложнили, пробив брешь в едва окрепшей готовности девушки.

- Не бойся, - продолжал он, - иначе не спустишься.

- Ти когда-нибудь так делал? - крикнула, остановившись у края, и ненароком послала вниз горсть камней, растворившихся в угольном полотне.

- Нет, - честно признался Цой, - но ты не бойся. Руки скрести, пятки вместе и прыгай плашмя.

- Как?

- Пластом, - перефразировав, ответил искатель. Продемонстрировал как, но сверху с трудом разобрать.

Лицо Анны исказилось слезливой гримасой. Брови в мольбе изогнулись. Закрыла глаза, пытаясь усмирить сердцебиение, не уступавшее автоматной очереди, выровнять беспокойное дыхание, а когда почти получилось, вновь прозвучал голос:

- Не бойся говорю.

- Nique ta mère! - зло закричала девушка. - Замолчи, Тесой! Ти мешаешь! Я сама! - нервно мерила шагами край, гневно топая по укрытой пеплом земле. В моменты, когда Анна переходила на непонятную речь и брюзжала словами, точно змея ядом, в искателе просыпалось желание освоить ее волшебный язык. Считал, что проговаривая невнятные слова вслух, девушка становилась спокойнее, но не решительнее. А со стороны Анны, все походило на самоубийство, решиться на которое грозило утерей частички здравомыслия. Инстинкт самосохранения отчаянно боролся со словами искателя, но девушка давно поняла: можно безоговорочно доверять человеку,